Михалыч - стр. 29

– Как это, вспомнила? Вы его видели? – спросил я.

– Да, видела. Тогда он был моложе. Это он тогда приезжал и сказал, что у меня будет жить человек. И что он будет перечислять деньги мне на сберкнижку.

– Вот это очень хорошо. – сказал я.

– Спасибо, тебе, Валюша. До вечера, обязательно зайду. – сказал Петр Алексеевич.

Мы переглянулись и пошли в дом.

– Нужно сделать запрос в банк, чтобы узнать, кто переводил деньги. – по дороге сказал Максим.

– Я же просил тебя узнать по номеру счета. Забыл?

– А! Нет, не забыл. Забыл вам рассказать. Сейчас, у меня тут в блокноте записано. Так, не то, не то, а вот. Деньги переводились раз в год. Каждый раз разные Ф.И.О. Пробили три из них. Данных в базе нет. Наверно, поэтому я вам ничего не сказал, а потом забыл.

– Хочется тебе подзатыльник отвесить и пинка дать.

– Так я же не со зла.

– Ладно, пойдем в дом.

Решили, что искать будем утром и начнем с огорода. Кто этот человек, который спрашивал Фролова, мы не знали, но я, на всякий случай, перезарядил пистолет. Максим посмотрел на меня и сказал:

– Думаете, дойдет до стрельбы?

– Все может быть и стрельба тоже. Но почему-то кажется, что не сегодня. Давай-ка езжайте с сержантом к себе на работу. А завтра с утра бери Манурова и приезжай сюда.

– А я? – спросил Ковалев.

– А ты дежурить останешься. Будешь нам информацию добывать и спецназ вызывать, если надо будет. Максим, вы как приедете, пусть Мануров в засаде сядет, сам решит где. А ты приходи в дом, мы уже искать начнем.

– Все, понял. Сделаем.

Максим с Ковалевым пожали руку Петру Алексеевичу, Кире, мне и вышел из дома. Они сели в машину Ковалева и уехали.

Мы остались втроем. Их необходимо было отвлечь, а мне подумать, поэтому я посмотрел на Петра Алексеевича, потом на Киру и сказал:

– Покажите мне свой дом и прилегающий участок.

– Пойдем, покажу. Начнем с участка. – сказал Петр Алексеевич.

– Я с вами. Не могу оставаться одна. – сказала Кира.

Вышли из дома. Петр Алексеевич начал показывать.

– Вот это яблоня. – он показал на дерево перед входом. – Пойдем налево. Здесь слева сарай, а вот здесь справа еще яблоня. Вон там, в углу душ.

– Я думал, что душ в доме.

– В доме есть душ. А здесь стоит, чтобы все время в дом не ходить. Работаешь на улице, пачкаешься. Грязный в дом не пойдешь. Принял душ и все, можно идти в дом. Пошли дальше. Вот здесь, – он показал на землю, – грядки. Зелень здесь растет. Дальше груши, а вон там, крыжовник. А вот куст, в котором мы прятались. Он сам здесь вырос. Вырубать не стал.

– О! У вас елка есть.

– Да, это особая гордость. Сам вырастил. На Новый год наряжаю, она горит, мигает разными лампочками. Валюша с Кирой приходят, отмечаем.

– Главное, чтобы это дело на среду не выпадало?

– Нет. В декабре и январе мы жили здесь. Никто к нам не приходил.

Хм, подумал я. Получается, Михалыч все просчитал. В этот период времени никто его не отслеживал. Меня он не интересовал. Тетя Клава на это время переезжала в деревню. Она всегда Новый год отмечала в деревне. В декабре уезжала готовить дом, потом к ней приезжал сын с женой, привозили Сашку. Либо уезжали, либо все вместе встречали Новый год. И за Михалычем «глаза» не было.

– А баня у вас есть?

– Конечно, есть. Вот она. – сказал Петр Алексеевич и показал на небольшое строение позади дома. – Попариться желаешь? Можете с Кирой сходить.