Михаил Зощенко. Беспризорный гений - стр. 34
Гроб несут в церковь. Я остаюсь на улице. Я сажусь на ступеньках храма. И сижу рядом с нищими. Я сам нищий. У меня нет ничего впереди. И я ничего не хочу. У меня нет никаких желаний. Мне только жалко мою мать…»
Чувство сиротства определило всю его жизнь. Он пытался найти поддержку – в друзьях, в женщинах, но всю жизнь так и прожил – сиротой!
Трудно быть музой
В начале июля 1920 года он женился на Вере Кербиц-Кербицкой и переехал к ней на улицу Б. Зеленина, дом 9, квартира 83. Вот как он написал об этом:
«Новый путь
На тележке маленький письменный стол, два кресла, ковер и этажерка.
Я везу эти вещи на новую квартиру. В моей жизни перемена.
Я не мог остаться в квартире, где была смерть. Одна женщина, которая меня любила, сказала мне:
– Ваша мать умерла. Переезжайте ко мне.
Я пошел в загс с этой женщиной. И мы записались. Теперь она моя жена.
Я везу вещи на ее квартиру, на Петроградскую сторону.
Это очень далеко. И я с трудом толкаю мою тележку.
Передо мной – подъем на Тучков мост.
У меня больше нет сил толкать мою тележку. Ужасное сердцебиение. Я с тоской посматриваю на прохожих. Быть может, найдется добрая душа – поможет мне взять это возвышение.
Нет, прохожие, равнодушно посматривая, проходят мимо.
Черт с ними! Я должен сам… Если б только не перебои сердца… Глупо умереть на мосту, перевозя кресла и стол.
Изнемогая, я вкатываю тележку на мост.
Теперь легко!»
Вера Владимировна Кербиц-Кербицкая, его жена, оставила, к счастью, воспоминания, и часто ее видение событий отличается от зощенковского. Не согласна она была и с той скупой, даже сухой сценой, изображающей создание их семьи. Да – Зощенко порой был скуп в чувствах, огорчал Веру Владимировну… Главная жизнь писателя – в его рассказах! Но тем не менее – их семейная жизнь началась.
1 августа 1920 года он зачем-то подает заявление с просьбой вновь принять его в Петроградский университет на факультет общественных наук (филологическое отделение). Его взяли, но он не ходил на занятия и был отчислен. Отчаяние чувствуется в его метаниях, в попытках где-то притулиться, найти свое место, где можно заработать или хотя бы «отсидеться», пока не придет успех. Помимо службы в военном порту два раза в неделю, по вечерам, он подрабатывает в сапожной мастерской на Васильевском острове. Но главное – он пишет и пишет. Это – его единственное спасение. Больше, по здоровью, он не пригоден ни к чему. И главное – талант никогда не дает человеку покоя, «требует своего»: результатов! И Зощенко посещает Студию в Доме искусств на Невском. Ходит с Петроградской, пешком – транспорт не работает, разруха! Вера Владимировна оставила замечательные воспоминания… но читать их – чем дальше, тем грустнее[1]:
«Возвращаясь вечером домой, после занятий в будни, он всегда подробно рассказывал мне о всех студийных делах, о своих товарищах – будущих «серапионах», о писателях, которые вели занятия в студии, – о Чуковском, Замятине, Ремизове, Гумилёве…
Мы спали тогда большей частью вместе на «нашей оттоманке» в гостиной – где обычно топилась печка, и Михаил шутя говорил о «выгодах семейной жизни» – о том, что спать вместе теплее.
Появления ребенка он ждал с интересом и так же, как и я, мечтал о девочке… Но когда я говорила о возможности появления мальчика и обсуждался вопрос, как его назвать, помню, сказал – «только не вздумай назвать его Дмитрием!» (так звали «первую любовь» весьма «романтичной» Веры Владимировны.