Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - стр. 16
Тухачевский принимал участие в первом наступлении армий Брусилова и Рузского в Галиции, наступательных операциях русских войск в Польше в тот период войны, когда она носила маневренный, наступательный характер, когда боевой дух войск был максимально высоким. Он провел в окопах Первой мировой семь месяцев, ставших для него хоть и коротким, но насыщенным и успешным боевым опытом. Увиденное в эти месяцы явилось для наблюдательного, получившего прекрасную теоретическую подготовку молодого офицера примером катастрофической «недееспособности» армейского руководства в новых условиях. Всегда подчеркнуто критически относившийся к Николаю II и его генералам, самоуверенно рассуждавший о реорганизации армии, юный Тухачевский смог теперь не из учебного класса и не с парадного плаца, а из окопа наблюдать за ситуацией, анализируя происходящее на уровне микро- и макросоциума. Топчась в слякоти польских полей и перелесков, ночуя под мокрым снегом Ивангорода, можно согревать себя мыслями о грядущих свершениях, выстраивать боевые операции, которые в совсем недалеком будущем, конечно же, станут реальностью. Но, обладая живым умом и кругозором, даже будучи всего лишь подпоручиком, выпущенным на поле боя прямо из училища, нельзя не видеть иррациональности происходящего. Тухачевский, разумеется, не мог знать о переписке гражданских и военных властей насчет «сбережения человеческого материала», не имел общефронтовых сводок, но из своего окопа он видел красноречивую военную повседневность. Он в этом отношении являлся, как сказали бы в советское время, «типичным представителем» либерального молодого офицерства, начавшего анализировать кризис и приходившего ко все большему разочарованию. Впрочем, личная судьба подпоручика складывалась более чем удачно. «Стык» двух реальностей – внешней, социальной, и внутренней, личной, – усиливал в его мировоззрении двойственность, столь удивлявшую окружающих. Он сделал выбор, и судьба пока оставалась на стороне этого выбора.
Эти бои на Юго-Западном фронте и стали боевым крещением выпускника московского Александровского военного училища, только что произведенного в подпоручики Михаила Тухачевского. Блестяще окончивший училище Тухачевский так и не успел приобщиться к светской офицерской жизни. «Выпуск был произведен на три недели раньше нормального ввиду объявления мобилизации, а именно 12 июля 1914 г. Был произведен в офицеры и вышел в Семеновский полк, с которым сразу же и выступил на войну», – упоминал Тухачевский в автобиографической «Записке о жизни»>14.
Перед отправкой на фронт он заехал домой. Сохранилось лирическое воспоминание об этом прощании: «Михаил Николаевич держал себя непринужденно, утешал мать, даже острил и все поглядывал вдоль перрона, точно кого-то ждал. Поцеловав в последний раз мать, Тухачевский встал на подножку и смотрел куда-то вдаль. Поезд уже тронулся, когда со стороны вокзала появилась девушка. Михаил прыгнул на платформу, обнял девушку, поцеловал ей руку и, догнав поезд, на ходу вскочил на подножку»>15.
«Записка о жизни» М.Н. Тухачевского. 27 сентября 1921. [ЦАФСБРФ]
Боевые действия начались для подпоручика роты Семеновского полка Тухачевского в августе 1914 года. С 19 августа по 3 сентября полк принимал участие в Люблинской операции. Тухачевский проявил явное и вполне объяснимое стремление выделиться – стать первым. Юношеская безоглядная смелость, амбициозность, замеченная еще в училище, сочетались с холодным умом и умением на практике применять совсем недавно полученные теоретические знания. Несомненно, куража добавляло и ощущение ответственности перед предками – потомственными «семеновцами», дедом и прадедом. В течение семи месяцев пребывания на фронте Тухачевский получил пять боевых наград. Судя по архивным материалам, ордена Тухачевский получал в среднем раз в три недели.