Михаил Девятаев - стр. 8
Казанское речное училище стало одним из первых в России, в нем готовили средний и младший состав экипажей для пассажирских и грузовых судов; готовили судоводителей, эксплуатационников, диспетчеров… Первый выпуск состоялся в 1906 году. Техникумом же учебное заведение стало с 1932-го. Своим возрождением оно обязано бурному развитию народного хозяйства в годы первых пятилеток, когда остро встал вопрос о кадрах на речном транспорте.
Но все это присказка к очень важному событию нашей повести: на торжественном открытии Дома культуры Речного техникума Михаил Девятаев увидел черноглазую ладную девушку с черной как смоль косой. Не долго думая он подошел к ней и представился:
– Михаил Девятаев, второй курс.
Девушка улыбнулась и тоже назвала свое имя:
– Фаузия. Можно проще – Фая.
– А что означает ваше имя? – Михаил всегда был любознательным.
– Фаузия по-татарски – «победительница».
– Прекрасное имя! Можете считать, что меня вы уже победили.
Слово за словом, шутка за шуткой, а они отделились от общей толпы и под звуки духового оркестра отправились гулять по старым улочкам Адмиралтейской слободы. Михаил в своей синей, почти морской, форме смотрелся очень выигрышно, да и Фая, тоже в синем, под стать девятаевской фланелевке, платье выглядело замечательно. Красивая пара составилась неожиданно и прочно. Как будто их притянуло невидимым магнитом.
Фая, Фаина, готовилась стать медиком, микробиологом, хотя всегда мечтала стать историком.
– Археологом-стахановцем! – улыбалась она. – Но пока работаю лаборанткой в Институте эпидемиологии.
– А я вот тоже: учусь на речника, а мечтаю быть летчиком!
Торжественные мелодии возле Дома культуры сменились плавным вальсом, и молодые люди отправились на только что открывшуюся танцплощадку.
Так началось это замечательное знакомство, а потом продолжилось в другие воскресные дни – в городском кинотеатре, парках, на танцплощадках. Фаина обладала прекрасным музыкальным слухом, великолепным голосом, чувством ритма и замечательно танцевала. Жаль, времени на общение выпадало не очень много: аэроклуб забирал почти все свободные часы студента Девятаева. А тут и вовсе выпала нешуточная разлука…
Казалось бы, что может быть проще и безопаснее, чем перепись населения? Бери опросные бланки, иди к людям, опрашивай да записывай… Но в трагическом 1937 году и это простое мероприятие таило немало опасностей для переписчиков всех уровней. Дело в том, что в канун переписи в стране прошли два громких процесса против «антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра», а в конце января 1937 года – против «параллельного антисоветского троцкистского центра». Среди врагов народа оказались и руководители статистической службы – начальник бюро переписи населения Олимпий Аристархович Квиткин, его заместитель Лазарь Соломонович Брандгендлер, а также заместитель начальника отдела учета транспорта и связи Иван Максимович Обломов.
Спустя восемь месяцев после переписи специальным постановлением Совнаркома она была объявлена проведенной «с грубейшим нарушением элементарных основ статистической науки, а также с нарушением утвержденных правительством инструкций», ее организация была признана неудовлетворительной, материалы – дефектными. Полученная в результате переписи численность населения страны оказалась гораздо меньше ожидавшейся и даже меньше публиковавшихся оценок для прошлых лет. Данные переписи в то время обнародованы не были, но теперь мы знаем, что она учла 162 миллиона человек. Между тем, согласно последней оглашенной с высоких трибун и опубликованной тогда оценке, население страны на начало 1934 года составляло 168 миллионов человек, а на начало 1937 года ожидалось не менее 170–172 миллионов человек. Если исходить из этих чисел, то при переписи «недосчитались» по крайней мере восьми миллионов человек.