Миг страсти в Нэшвилле - стр. 11

– А Кэнди и Куки? Их тоже бросили?

– Они остались сиротами. Они жили в доме со своей хозяйкой, которая упала с лестницы и умерла от травмы позвоночника. – Он нахмурился и продолжал: – Собаки были так травмированы, что стали жить на улице. Люди пытались их поймать, но они убегали. Потом я нашел их под своим крыльцом.

– Они прибежали к тебе?

Он кивнул:

– Они были грязными, лохматыми, все в ссадинах. У Кэнди были поранены ноги, а у Куки порвано ухо. Я вызвал ветеринара на дом, и он вылечил их. А потом я решил оставить собак у себя, пока не найду им другой дом. – Он подтянул колени вверх. – Но я привязался к ним и решил навсегда оставить их у себя. После этого я решил открыть собачий приют, но это произошло не сразу.

Я обдумывала его слова. Это было намного лучше, чем размышлять о нашем прошлом.

– Я никогда не задумывалась о том, что происходит с домашними животными, когда их владельцы умирают.

– Моя мать умерла точно так же – после падения.

– О, мне так жаль. – Я вздрогнула. – Ты был с ней, когда это случилось?

– Нет. – Он взглянул на свои кроссовки, покрытые грязью и травинками. – Я был в школе, а она красила балки в нашей квартире. Лестница опрокинулась, и она ударилась головой. – Он продолжал разглядывать свою обувь. – Сначала она думала, что с ней все в порядке, но потом у нее закружилась голова. Она позвонила подруге, которая отвезла ее в больницу. Но было уже поздно.

Спенсер поднял на меня глаза. Сегодня он был очень разговорчивым.

Прежде чем он опять замолчал, я спросила:

– Тебе наверняка было непросто жить с тетей и дядей после такой трагедии?

– Да, это было ужасно.

– Кто из них твой кровный родственник?

– Моя тетка. Она старшая сестра моей матери. Они обе выросли в неблагополучной семье. Их отец был алкоголиком.

Я увидела смущение в его темных и задумчивых глазах.

– Я слышала, алкоголизм – наследственное заболевание, – произнесла я.

Он пожал плечами:

– Мой дед был мерзким пьяницей, он умер от цирроза печени. Я его почти не помню.

– По крайней мере, ты не мерзкий пьяница.

Он поймал мой взгляд.

– Я был груб с тобой в постели.

Разве нужно напоминать мне об этом?

– Мы оба были грубы друг с другом. – Я любила расцарапывать его кожу ногтями.

– Я знаю, но мне следовало быть мягче.

– Это не имеет значения. – Я всегда покидала его квартиру, чувствуя себя одинокой и растерянной.

Он ответил:

– Мне жаль, если я не был с тобой романтиком.

От его извинений мне стало не по себе.

– Это часть твоей программы трезвости? Ты обязан извиняться перед всеми женщинами, с которыми ты не был нежным?

– Нет, – отрезал он. – Я говорю это только тебе.

Я старалась не показывать эмоции.

– Я ценю твое беспокойство, но в этом нет необходимости.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо из-за прошлого.

А как насчет влияния прошлого на настоящее? Я боролась не только со своими воспоминаниями, меня беспокоила его дружба с Кирби.

– Ты хорошо знаешь мою сестру и Брэндона? – Я никогда не рассказывала Мэри о своем романе со Спенсером, и она ни разу не упоминала его имя. Но это не означает, что они не знакомы.

– Я не виделся с Мэри и Брэндоном. Моя дружба с Кирби не распространяется на его детей. Мне нравится сохранять свои отношения с ним в секрете.

– Наверное, в этом есть смысл. – Мне тоже было проще держать сестру в неведении. Она знала, что я жду подходящего мужчину, но у нас с ней не было серьезных разговоров об этом. Мэри достаточно пострадала из-за меня, когда я была ребенком: она всегда волновалась из-за моей необузданности. – Мне пора уходить.