Миг столкновения - стр. 16
Наконец сотовый пищит снова.
Конечно, я тоже.
Ха! Вот Джонас и попался! Этого достаточно, чтобы воспрянуть духом. Секунда – и сидение в комнате становится несносным, и совершенно необходимо помириться с мамой. Я спускаюсь по лестнице, покусывая губу.
Мама сидит посреди кухни за столом, со ступенек ее хорошо видно. Скрещиваю руки на груди, прислоняюсь к дверной раме, вздыхаю погромче. Не хочу заговаривать первая, потому что не представляю, что именно сказать. Мама чувствует мое присутствие, встает из-за стола, смотрит на меня. Глаза у нее покрасневшие – она, как и я, тоже очень, очень ранимая.
– Ты отлично знаешь, до чего мне претит тебя строить.
Это правда: мама терпеть не может указывать и распоряжаться. Верит, что во мне от рождения заложена способность полагаться только на свои силы (от нее унаследованная, конечно); пожалуй, переоценивает эту способность. Поощряет мою креативность, мои импульсы, все присущие только мне черты. Но лишь до известных пределов.
– Я горжусь, что ты у меня – настоящая личность. Я тебе доверяю. Но должна же я тебя отслеживать, ведь ты – моя девочка. Потребность защищать свое дитя – это инстинкт, от него никуда не денешься, как бы он ни действовал тебе на нервы.
– Знаю.
Голос у меня еле слышный – так лепечет малыш, которому надоело стоять в углу. Дергаю левый рукав, закрывающий длинный шрам. Движение чисто рефлекторное.
– Прости, что вышла из себя. Просто я терпеть не могу этих напоминаний.
– Да, я в курсе. Но между нами не должно быть секретов. Доктор Дуглас говорит, что мы…
– А давай закроем тему. Честное слово, мне прямо в груди больно от этих разговоров и даже от мыслей, и еще…
– Ладно, ладно.
Мама хватает меня в охапку, но я держу руки скрещенными на груди, баюкаю себя, в то время как она баюкает меня. Устраиваю голову у нее на плече, и так мы стоим под Ричардовыми мини-прожекторами, на которые он наверняка целое состояние ухлопал. Мама отстраняется, но ее ладони – по-прежнему на моих предплечьях.
– Я хотела заказать к ужину суши. Ты не против? Какие будешь – филадельфию или спайдеры? Может, хочешь сашими?
По-моему, нет ничего вкуснее суши. Я понимаю: мама протягивает мне оливковую ветвь примирения; в обычных обстоятельствах я бы взяла эту ветвь, не задумываясь.
– Суши – это классно, но давай в другой раз. Я совсем забыла сказать – меня сегодня на ужин пригласили. Только не в ресторан, а домой.
– Ого! Здорово!
Мама хлопает в ладоши. И сразу же вновь становится моей лучшей подружкой, а не бдительной воспитательницей. Она садится на ближайший табурет, я прислоняюсь к притолоке.
– К Уитни в гости идешь?
– Нет, кое к кому другому. Точнее, к другим. Потому что их двое – моих новых друзей. Утром в студию пришла маленькая девочка. Сначала дичилась, потом оттаяла. Она-то меня и пригласила, когда узнала, что мы недавно приехали и никого толком не знаем. Она сказала, нигде в городе так не кормят, как у нее дома.
Мама смеется.
– Какая прелесть. Значит, ты ужинаешь с воспитанницей детского сада?
– Ну да. И с ее старшим братом. Который даже не представляет, насколько он классный.
– Понятно.
Мама улыбается.
– Что ж, судя по всему, тебе предстоит приятный вечер. Не то что суши в компании престарелой маменьки.
– Мама…
Закатываю глаза. Маме отлично известно, что мне с ней очень хорошо. Собственно, поэтому мы почти все время вместе.