Мифы со всего света для детей - стр. 2

– Конечно же, я во всем повинуюсь Зевсу. Но сейчас я вынужден ослушаться, – ответил Аид с наигранным сожалением. – Ведь есть закон – не так ли? – что любой может покинуть подземный мир лишь в том случае, если не принимал здесь пищу.

– Всё верно, – согласился посланник Зевса.

Персефона вскрикнула.

– Да, душа моя. Ты только что съела шесть гранатовых зёрен…

Гермес задумался. Он был послан сюда с поручением. Если он не выполнит его и вернётся без Персефоны, Зевс никогда ему не простит этого, всё и все на земле будут страдать. Но, с другой стороны, он не мог нарушить правило, которое Мойры, богини судеб, приняли на заре времён.

– Пусть шесть зёрен будут приравнены к шести месяцам, – сказал Гермес. – Шесть месяцев в году Персефона будет жить здесь, во мраке, с Аидом и будет богиней подземного мира. Остальные шесть месяцев она сможет проводить на Земле и покровительствовать цветам, плодам и почве вместе со своей матерью.

Персефона улыбнулась.

– Прекрасная идея, – сказала она.

Так вышло, что все шесть месяцев, пока Персефона царствует вместе с Аидом, её мать горюет. Тогда листья опадают с деревьев, землю окутывает ледяной ветер, а слёзы Деметры проливаются дождём. А весной, когда Персефона возвращается, всё оживает вместе с радостью Деметры. Появляются новые ростки, цветы начинают цвести, плоды созревают, согретые лучами солнца. И всё повторяется из года в год.

Именно так появились времена года.

В мифах австралийских аборигенов часто говорится о сновидениях. Это магическое время, когда просыпаются и действуют духи. Ненасытный жаб из этой сказки – один из них.

Жаб Тидаллик крепко спал. Спал он уже много лет, спал, свернувшись в уютной норе где-то глубоко под землёй. Никто из мира зверей не знал, где спит жаб, никто даже не ведал, жив ли он.

Только буря, заполнившая небосвод раскатами грома, а землю – хлёстким дождём, смогла разбудить Тидаллика.

Медленно, очень медленно он открыл один глаз. Затем так же медленно он открыл второй глаз. Фыркая и вздыхая, он начал прокладывать себе путь из недр земли на поверхность.

– Наконец-то, – вздохнул жаб, радостно высунув голову из сырой земли.

Ловко оттолкнувшись задними лапами, он выскочил из земли и, шлёпнувшись, приземлился прямо перед озадаченным утконосом.

– К-к-к. кто ты? – запинаясь при виде столь странного, столь внезапно явившегося существа, проговорил утконос.

Тидаллик зевнул.

– Кто я такой? Что ты такое говоришь? Это же я, Тидаллик. Разве ты не узнаёшь меня?

– Тидаллик? – переспросил утконос и прищурился, пытаясь распознать жаба под слоем грязи. – Где же ты пропадал все эти годы?

Жаб на мгновение озадачился.

– Неужели меня не было много лет? – пробормотал он и покачал головой. – Была страшная засуха, и я решил закопаться поглубже да вздремнуть, пока вода не поднимется. Видимо, я слишком долго спал.

Утконос не поверил своим ушам.

– Ты спал всё это время? Теперь понятно, почему я не признал тебя. Ты такой тощий! Давай-ка, иди за мной. Тут есть озеро неподалёку. Ты, должно быть, умираешь от жажды.

Тидаллик пошёл вслед за утконосом к большому озеру, где было полным-полно разного зверья. Утки и гуси плавали на поверхности воды. Цапли бродили по мелководью, охотясь на водяных пауков. Даже крокодил растянулся на дальнем берегу и грелся на солнышке после бури.