Мифы Ктулху - стр. 17

В нескольких шагах от реки путь ему преградил еще один отряд черных. Ненасытное пламя, пожиравшее горящие дома, прекрасно освещало эту сцену. Брошенное копье попало нормандцу в плечо. Не замедляя шаг, он вырвал копье из раны, насадил на него, точно на пику, ближайшего негра, перескочил через его труп и кинулся на остальных.

Дикари не могли противостоять белому человеку, управляемому дьяволом. С криками они бежали, и де Монтур, налетев на спину одного из них, повалил жертву на землю. Когда с ней было покончено, он поднялся, пошатнулся и бросился к берегу реки. На мгновение он остановился там, а затем исчез в тени.

– Во имя дьявола! – выдохнул дон Винсенте за моим плечом. – Что же это за человек? Ведь это де Монтур?

Я кивнул. Дикие вопли туземцев едва не заглушали треск выстрелов. К складу на том берегу стекалась многолюдная толпа.

– Похоже, – произнес дон Винсенте, – они задумали все разом ринуться на штурм и перевалить за частокол…

И тут грохот буквально поглотил его слова; этот сокрушительный звук будто вспорол сам небосвод и изрыгнул искры навстречу затрепетавшим звездам. Даже сам замок – добротный, основательно построенный – пошатнулся от взрыва. Эхо прокатилось по округе и сгинуло в растревоженных джунглях, истончилась пелена дыма… Там, где была пороховница, осталась лишь огромная воронка в земле.

Я мог бы рассказать о том, как раненый дон Винсенте нашел в себе силы собрать всех солдат, повел войско по склону и обрушился на объятых ужасом черных – тех, что еще не погибли и не оглохли при взрыве. Мог бы рассказать о том, как он перебил большую их часть, как победоносно гнал их до самых джунглей.

Я мог рассказать, господа, о том, как я отделился от группы и забрел далеко в джунгли, не в силах найти дорогу обратно на побережье, и как меня захватила бродячая банда похитителей рабов, и как я сбежал. Но это не входит в мои планы. Рассказ получился бы слишком длинным, а я сейчас говорю именно о де Монтуре.

Я много думал о том, что произошло, и гадал, действительно ли де Монтур добрался до пороховницы, чтобы взорвать ее, – или это было лишь делом случая.

То, что человек мог переплыть эту бурную реку, кишащую рептилиями, каким бы дьяволом он ни был, казалось невозможным. И уж если он взорвал хранилище, то должен был исчезнуть с лица земли вместе с ним.

И вот однажды ночью, продираясь сквозь джунгли, я увидел берег, а рядом с ним – маленькую полуразвалившуюся хижину из соломы. Я пошел к ней, думая переночевать там, если позволят вездесущие насекомые и ядовитые рептилии.

Я вошел в дверной проем и тут же остановился. На импровизированном табурете сидел мужчина. Он поднял голову, когда я вошел, и лучи луны упали на его лицо.

Я попятился, трепеща от ужаса. Это был де Монтур, и луна была полной!

Я стоял, не в силах бежать; он поднялся и подошел ко мне. Лицо его, хотя и изможденное, как у заглянувшего в ад, было лицом… здравомыслящего человека.

– Входите, друг, – сказал он, и в его голосе звучало великое спокойствие. – Входите и не бойтесь меня. Волчий демон покинул меня навсегда.

– Но скажите мне, как такое произошло? – воскликнул я, схватив его за руку.

– Я выдерживал страшный натиск, когда бежал к реке, – ответил он, – ибо бесплотная тварь обуздала меня и призывала впутаться в кровавое побоище против туземцев. Но душой и разумом я на краткое время смог одержать победу – и этого времени мне хватило, чтобы воплотить замысел в жизнь. И я верю, что добрые святые в тот момент пришли мне на помощь, ибо я жертвовал собой во имя других. Я прыгнул в реку и поплыл, и крокодилы вмиг окружили меня; вновь оказавшись во власти демона, я дрался с ними в воде… но затем, совершенно нежданно, его хватка на мне ослабла!