Миазмы. Трактат о сопротивлении материалов - стр. 45

– Сочинения безумца, Сарбан! – взорвался один из членов Городского совета. – Ты же не знаешь, что с ним творилось. Это дело рук чокнутого! Тебя здесь не было, а то бы ты увидел, как он собрал в саду ведро червей и сжег посреди церкви, ты понятия не имеешь, какая стояла вонь! Ты не знаешь, что было, когда его вынесли из дома, какая там обнаружилась тошнотворная мерзость, и во всем виноват этот свихнувшийся человечий отброс. Черви, гвоздями прибитые! Сарбан, он помешался…

– Прошу прощения, – вмешался один из старейшин. – Дайте спросить! Сарбан, что написано в тех бумагах? Почему нас должны заботить слова бедного сумасшедшего священника?

Сарбан попытался выбраться из трясины, в которую сам себя завел. Все могло вот-вот рухнуть самым неожиданным образом, однако священник все еще надеялся на понимание со стороны Совета старейшин и Городского совета, быть может, по той единственной причине, что сам не слишком-то хорошо все понимал. Если все его усилия уходили корнями в необходимость отсрочить изгнание Игнаца, попытаться стоило, и он, устремив взгляд на собрание, принялся рассказывать, что обнаружил в рукописи безумного предшественника. Он поведал, как наткнулся на кучу листов, перевязанных красной веревкой, спрятанных под половицей; признался, что абзацы сами по себе как будто не имели смысла, но в совокупности пытались обрисовать контуры грядущей Альрауны. Его прервали всего однажды, когда один из членов Городского совета спросил, есть ли в бумагах что-нибудь про сон невинных дев, и Сарбану пришлось пожать плечами.

– Нет. Вроде бы нет. Если честно, не знаю.

Мужчины переглянулись, обмениваясь через стол невысказанными словами, как будто с сожалением задаваясь вопросом, что за проклятие постигло их город, в котором каждый священник, ступивший в церковь, сходит с ума. Сарбан уловил эти мысли, прочитал по их лицам, и сказал:

– Я не безумен. Я рассказываю лишь о том, что видел.

– Ну конечно, конечно, – прозвучало в ответ.

Затем Сарбан остановился на фрагменте, в котором смерть (чья?) приводит в город безликого святого, мужчину и женщину одновременно. Присутствующие, не сообразив, в чем дело, ждали продолжения.

– Это все? – спросили они.

– В общем-то, да.

– А там хоть где-то упомянута Альрауна?

– Нет.

– Мэтрэгунцы? Рэдэчини?

– Нет, – покачал головой Сарбан.

– Тогда с чего мы взяли, что это касается нас? Что все эти бредни чокнутого священника адресованы нам?

– Потому что… я думаю, что святой уже в городе.

– Мастер, ты несешь какую-то чушь. Мы бы про него узнали… он бы нам открылся, он бы… Вынуждены напомнить, что в этой истории мы сторона пострадавшая, и не слишком-то мудро священнику Прими говорить такую ерунду. Так что либо изъясняйся прямо, либо покинь это собрание немедленно и начинай готовить Игнаца к странствиям по Ступне Тапала. Мы тебе поможем с…

– Я думаю, что Игнац – безликий святой, – сказал Сарбан.

– Сарбан, – проговорил один из старейшин. – Сарбан, дружище. Ты же знаешь, нам твоя судьба не безразлична. Я тебя помню еще совсем крохой. Я видел, как ты покинул город, и пожелал тебе счастливого пути; я приветствовал тебя с распростертыми объятиями, когда ты вернулся. Сам знаешь, ветер молву разносит, и хорошую, и плохую, а из Бивары, невзирая на все беды, с тобой и про тебя пришли только славные вести. Про тебя там по-прежнему хорошо говорят, уважают твой труд и скучают по тебе. Как Совет старейшин, так и Городской совет знают, что ты хороший священник, мы в этом не сомневаемся. И следует признать… – тут говоривший отвел глаза, – …мы также ведаем, что Альрауне необходим новый святой, что мы отдалились от святости и блуждаем, нагие и одинокие, по пустыне бытия. Мы это знаем. Нам тоже от этого больно. И мы рады, что наше бремя тяготит и твою спину. Но, Сарбан… – старик наклонился, понизил голос, – …нельзя добиваться таких вещей любой ценой. По-твоему, как город воспримет весть о святом, предсказанном безумным священником? Некоторые до сих пор хранят легенду о втором пришествии святого Тауша и не так уж сильно доверяют святым. Особенно тем, кто не в силах как следует доказать свою святость.