Межмировые пираты для землянки - стр. 2

Мы находились в зале какой-то третьесортной таверны, а это место иначе не назовешь. Начали скапливаться гуманоиды. Это был обычный бар, каких на Земле полно. Но мы были не на Земле, а на какой-то богом заброшенной планете-спутнике, которые космические отщепенцы выбрали своим пристанищем.

Сюда прибивался космический мусор в виде криминальных элементов и вообще сомнительных личностей. Почему эти отбросы, называющие себя межмировыми пиратами, обосновались именно здесь – понятно. Сюда не рискнет заглянуть ни один межмировой космический патруль.

Я стояла и рассматривала толпу гуманоидов безэмоциональным взглядом. Чем дольше стою, тем сильнее действует это вещество, которое превращает меня в овощ.

Когда мне говорили повернуться – я поворачивалась, когда приказали снять одежду – я сняла. Сейчас я стояла уже полностью обнаженная, а по щеке потекла одинокая слеза, которую даже смахнуть не могла, потому что не было такого приказа.

И даже когда один из зрителей, который не участвовал в торгах, но с удовольствием глазел на мое обнаженное тело, выкрикнул, что не мешало бы проверить товар перед покупкой, у меня внутри ничего не дрогнуло и не возмутилось. Я просто посмотрела на ведущего аукциона в ожидании команды, но тот лишь рассмеялся и приказал мне повернуться к гуманоиду из толпы спиной, нагнуться и пошлепать саму себя по попе, что я и сделала. А ведущий посоветовал обзавестись хорошим банковским счетом, потому что такое тело стоит денег.

После такой шалости с его стороны и после того, как мой вид сзади заценили потенциальные покупатели, ставки возросли.

Я не знала стоимости местных денег, вернее того, что можно купить за них. Но по тому, как настроение ведущего росло, а его улыбка становилась все шире и шире, я понимала, что он на мне сорвал куш.

Взгляд блуждает по залу и задерживается на нем. Вот он, предатель, для кого жажда наживы была выше чувств. Да и были ли они?

– Кто больше? – аукционист с жадностью смотрел на толпу гуманоидов. Он взвинтил мою стоимость и теперь потирал руки в предвкушении

– Миллион, – хармит поднял руку. А я уставилась на этого мужчину. Молодой, смуглый, небольшой шрам на щеке и взгляд хищный, как у зверя, который поймал запах жертвы и будет гнать, пока не настигнет.

– Кто же даст больше? – меня начинают гладить по груди, бедрам, приковывая жадные взгляды к моим прелестям. Мне кажется, я даже не чувствую прикосновений, я смотрю на предателя. Но в его взгляде нет эмоций, один голый расчет и жажда наживы. Он бросает взгляд на хармита, который только что поднял ставку, и его выражение лица меняется. Он паникует или испуган – я не понимаю.

– Все, хватит! Я отзываю лот! – вдруг выкрикивает предатель и вскакивает.

– Поздно! Я ее уже купил, – отвечает тот самый хармит. – Теперь она моя рабыня, – и на его губах играет усмешка, от которой у меня по спине пробегают мурашки, несмотря на тот транквилизатор, которым меня опоили.

Аукционист бьет молотком по столу и радостно улыбается. Он хватает меня за руку и волочет к купившему меня мужчине. Получает оплату и скрывается где-то в недрах бара. Предатель провожает его взглядом. У него дилемма: бежать за ним или ко мне. Он мечется, но алчность побеждает, и он, развернувшись, скрывается за той же дверью, куда только что убежал аукционист.