Межмировые пираты для землянки - стр. 10

– Ты уверена? – все же прозвучал вопрос от Вертаса. А я, судорожно сглотнув, кивнула. И получив согласие, мужчина впился в губы, прикусывая их до крови, а затем зализывая места укусов. У меня с губ сорвался стон наслаждения. Оно было где-то на грани боли и удовольствия, и именно это хождение по лезвию ножа возбуждало и придавало ощущениям невероятную остроту. Кожа к коже, нежность касания и жар поцелуев. Я сходила с ума и кусала губы.

– Не сдерживай себя, – то ли приказал, то ли попросил мужчина, и я отпустила себя. Долой стеснение и страх. Есть только он, я и наша любовь. Выгибаюсь под прикосновениями и губами Вертаса. Он целует тугие горошинки сосков, перекатывая их между губами, а потом резко прикусывает, а меня словно током пробивает. Мышцы где-то внутри непроизвольно сжимаются, а с губ срывается то ли вскрик, то ли стон.

– Да, продолжай, – подбодрил меня хармит, а я не понимала, что продолжать. Стонать, кричать или извиваться под ним, не понимая, что хочет мое тело. Мужчина оставил сладкие пытки моей груди и спустился ниже, проложив дорожку из поцелуев. Я смотрела, как он спускается все ниже и ниже, и попыталась свести ноги. Это было скорее инстинктивно, но мужчина замер и поднял на меня взгляд. Он гипнотизировал меня своими продолговатыми зрачками, когда медленно прикоснулся сперва губами, а затем и языком к горошинке клитора. Я с шумом выдохнула воздух и замерла. Вертас вырисовывал узоры языком вокруг самого чувствительного бугорка, а я не смогла больше терпеть, откинулась на постель и сжала в кулаки простыни. Стоны срывались с губ, распаляя все сильнее и сильнее мужчину. Мне казалось, что у меня внутри мышцы скручиваются то ли в узел, то ли сжимаются как пружина. И именно когда я была на миллиметр от того, чтобы рассыпаться на миллион осколков, мужчина прекратил свои ласки и навис надо мной. Одно слитное движение – и я почувствовала резкую боль, болезненную растянутость и вцепилась в мужские плечи с мольбой во взгляде. Вертас замер, шепча на ухо какие-то слова утешения.

– Прости, я не думал, что тебе будет больно, – видимо, он растерялся. Или, может, у их самок, как здесь называют девушек, нет девственности. Не знаю, но он явно не ожидал такого.

– Нет, сейчас все пройдет. Это первый раз только больно, – тихо проговорила, смущаясь оттого, что приходится озвучивать такие интимные и личные для меня темы. Но какие могут быть тайны, когда я решилась на близость с мужчиной?

– У тебя не было до меня мужчин? – Вертас как-то странно посмотрел на меня, и мне почудились нежность и любовь в его взгляде. Боюсь обмануть саму себя, боюсь поверить в то, чего нет.

– Не было. Ты первый, – по щеке скатилась одинокая слеза.

– И последний, – произнес хармит и плавно задвигался, а я дала волю эмоциям от его слов. Что это может быть как не признание в любви? Может быть, не теми словами, что я ждала. Но ведь сказал же. Дал понять, что будет моим единственным. Слезы заструились из глаз, а я смахнула их, шире открываясь для него и обхватив ногами. Боль уходит и сменяется наслаждением, которое сперва мягко разливается по телу, а затем заставляет пружину, скрутившуюся от оральных ласк мужчины, сжаться еще сильнее. Рваные толчки, мои стоны, и я просто разлетаюсь и уплываю в космос. Звезды, которыми я так любила любоваться, они здесь, они рядом, что я могу потрогать их руками. Прихожу в себя, а тело еще мелко вздрагивает. Где-то внутри чувствую, как сокращается те самые мышцы, которые заставляли искать чего-то большего. Теперь-то я понимаю, чего большего они искали.