Межгорье - стр. 37
— Молодец, выкрутился, — усмехается отец, явно недовольный моей находчивостью. — Думаешь, всю жизнь так сможешь? Однажды возникнет ситуация, которая заставят тебя выбраться отсюда. Хочешь ты того или нет.
— Вот тогда я это и сделаю.
Тяжело вздохнув, отец крепче стискивает рукоять ножа и заявляет:
— Пойду зарежу курицу.
Меня забавляет его сердитый вид.
— Ну и кто еще из нас псих?
— Ты не псих, Клим. Не знаю, откуда такие мысли взялись в твоей голове, — говорит он с озабоченным видом. — Может, ты и не похож на парней из деревни или из города, но ты неплохой. Я знаю, ведь это я тебя вырастил. Не обижай, Вику. Ей и так несладко пришлось в жизни.
— Уже излила тебе душу? — прищурившись, изучаю его лицо.
Отец говорил, что Вика с ним не спит, только это было несколько дней назад. Они вдвоем в доме…
— Хорош доставать ее, я сказал! — рявкает отец. Затем резко выдыхает и продолжает более спокойно: — Просто постарайся быть с ней мягче, ладно? Она здесь надолго.
Проводив взглядом отца, который скрылся за птичником, я смотрю на дом, где сейчас хозяйничает наша сексуальная домработница.
Она здесь надолго.
***
В обеденное время мы втроем встречаемся на кухне.
Я еще мокрый после душа, а у отца в руках освежеванная куриная тушка. Вика в своем узком эротичном фартуке нарезает последнюю булку хлеба.
Завтра нужно встать пораньше.
Я начал печь хлеб назло отцу.
Сегодняшняя наша стычка – не первая и не последняя, когда отец пытается вышвырнуть меня с заимки. Конечно он говорит, что заботится обо мне, думает о моем будущем и прочей благой херне. Только не нужна мне такая забота. Мне нравится моя жизнь. Здесь я нахожусь на своем месте и делаю то, что умею и хочу. Зачем мне учиться еще чему-то?
Так вот однажды он решил проучить меня.
Как я это называю – преподать урок.
Раз мы сели за стол, и я стал искать взглядом хлеб. Его не оказалось. Я спросил отца, где хлеб. А тот ответил: “В магазине”.
Так он тонко намекал, что хлеб не растет на дереве, что его нужно покупать, за ним нужно ездить. Я понял, к чему он ведет, и вечером уселся за ноутбук, чтобы узнать, как делается хлеб.
В доме всегда был стратегический запах муки и сахара, поэтому проблем с ингредиентами не возникло. Я сделал все, как говорилось в рецепте – начал с закваски.
Мой танец с бубнами вокруг нее отец конечно же заметил, однако ни словом не обмолвился. На пятый день я испек хлеб. Хотя едва ли его можно было так назвать. По консистенции он больше походил на бетонный блок, и есть его было невозможно, но я не сдался. Так спустя три года мы с отцом полностью перешли на домашний хлеб, а я доказал ему, что не такой уж я и рукожопый неумеха. Только теперь ставки повысились. Он хочет, чтобы я поступил в универ и получил диплом.
А все, чего хочу я, находится здесь на нашей заимке. Но до отца все никак не доходит.
Короче, вот такой у нас с ним конфликт интересов.
Я сажусь за стол, когда отец шмякает безголовую тушку прямо на стол рядом с мойкой, где стоит Вика.
— Что это? — она в ужасе смотрит на курицу.
Я молча смеюсь себе под нос, прикрывая рот кулаком.
— Мясо, — потеснив Вику у мойки, отец намыливает руки и тщательно их ополаскивает.
— В морозилке хватает всякого мяса, — замечает Вика. — Тебе ее не жалко?
— Мне жалко пшено, — парирует отец. — От этой курицы все равно не было пользы, она несколько недель уже не несется. Только кормить зазря. Да и в качестве мяса толку тоже не особо, но из несушек получается вкусный бульон. Свари завтра лапшу, — распоряжается он.