Межгорье - стр. 20

— Я дал объявление, — я поглаживаю щетину над верхней губой.

— И где же ты ее поселил? — распаляется моя любовница.

— В доме. У нее своя комната, — мое лицо остается невозмутимым.

— Вот оно что… — кивает Татьяна. — И как мы с ней будем делить твою постель? Дашь нам по полставки, Боголюбов? — она скрещивает руки на груди.

Я начинаю терять терпение.

— Я с ней не сплю.

— Тогда что она тут делает?! — сердится девушка. — Я не понимаю! Ты столько времени обходился без кухарки, а теперь она тебе вдруг понадобилась? Ты меня совсем за дуру держишь, да?! — кричит она.

— Таня, я не держу тебя за дуру. Но и оправдываться не собираюсь. И впредь выбирай тон. Дома так будешь разговаривать со своим мужем. Одевайся, я сказал. Мне некогда болтать, — добавляю голосу стальных ноток.

Сверкнув глазами, девушка хватает одежду и быстро одевается.

Проводив Татьяну, я прикрываю за ней дверь и смотрю на фотографию на стене.

Вот так вот я и живу, Оля.

***

За обедом сегодня тихо. Разговор с Викой не клеится. Она отвечает односложно, иногда бросая на Клима суровые взгляды. Но моему парню до лампочки. Он просто ест. И я даже начинаю завидовать его умению в любой ситуации абстрагироваться от происходящего. У меня так не выходит. Я чувствую себя виноватым перед Викой да и перед Климом тоже. Только что я должен был ему сказать?

Нет. Пусть все идет, как идет.

Война план покажет.

Встав из-за стола я благодарю Вику за обед. Клим уже тоже поел, но из кухни не выходит. Поймав его просящий взгляд, я ретируюсь. Надеюсь, он найдет слова, чтобы успокоить Вику и извиниться за вчерашнее.

С ним мы встречаемся только вечером у загона для беременных сук. Сейчас там только одна собака породы акита-ину – бедняжка Тара. Измученная беременностью и летним зноем девочка лежит на спине, позволяя мне массировать ее живот, где шевелятся щенки.

— Как у нее дела? — с беспокойством спрашивает Клим, возвышаясь над нами.

— Все никак не начнется, — я оглядываюсь на него. — Ты видел, я оставил в гараже буклеты. Что-нибудь приглянулось?

— Я видел.

Клим хмурится. Знаю, ему не нравится обсуждать свое будущее, но сейчас мне проще прикинуться дурачком, чем копаться в мотивах.

— Еще есть время поступить на контракт. Просто выбери факультет, специальность, — пожимаю плечами.

— Если надо, я соберу шмотки и просто свалю, — отрезает Клим. — Раз я мешаю тебе.

Вот так всегда, он не ходит вокруг да около – сразу в лоб.

Вздохнув, я помогаю Таре повернуться на бок и встаю.

— Ты же понимаешь, что не в этом дело? — смотрю на Клима. — Ты мне не мешаешь. Просто еще один год потеряешь. Позапрошлым летом ты сказал, что тебе надо подумать, куда двигаться дальше. Что теперь, сынок? — развожу руками. — Хочешь всю жизнь принимать у сук роды? Ходить в грязной одежде, воняющей псиной? Выхаживать щенков? Печь хлеб? Трахать деревенских девок? Ты этого хочешь?

Клим пожимает плечами. На его лице не отражается ни злость, ни обида – ничего.

— Да. Наверное.

Я качаю головой.

— Ты просто не знаешь жизни. И это моя вина…

— В ней дело, да? — Клим не дает мне договорить. — Ты нашел себе женщину и не хочешь, чтобы поблизости был конкурент? — предполагает он, глядя на Тару.

— Да нет же! Все не так! Я не хочу от тебя избавляться, я хочу, чтобы ты увидел то, что есть за пределами заимки и этого ебаного леса! — я размахиваю руками, а потом хватаюсь за голову. — Я хочу, чтобы ты узнал жизнь! Как ты не понимаешь?!