Между волком и собакой. Последнее дело Петрусенко - стр. 12

Доктор Цветов, заведующий анатомическим отделением, сидел во дворе на лавочке. Здание морга, куда входили и самые разные исследовательские лаборатории, было обнесено высокой каменной стеной – от глаз любопытных, да и просто чтобы не травмировать людей.

– Митя! – окликнул он Кандаурова. – Ты ко мне? Присядь, я докурю.

Они знали друг друга много лет. Когда-то молодой медик Аркадий Цветов стал одним из первых сотрудников только что созданной при губернском управлении полиции судебно-медицинской лаборатории. Занимался и серологией – изучением особенностей крови, и токсикологией – наукой о ядах. Не раз помогал в расследованиях Викентию Павловичу, когда того ещё называли «сыщиком Петрусенко». Был одним из тех немногих дореволюционных сотрудников, кто остался на своём месте. И вот уже лет десять возглавлял патологоанатомическое отделение.

Пожимая руку доктору, Дмитрий сказал:

– Аркадий Петрович, хочу посмотреть убитого в Борках.

– Что-то не так? – поднял бровь Цветов.

Дмитрий улыбнулся:

– Да разве к вам могут быть претензии! Всё дотошно исследовано и описано. Но, понимаете, там, в Борках, когда тело нашли, оно ещё было как бы «ничьё», я тогда лишь мельком на него глянул.

– Ясно, ясно. Теперь тебе его вручили?

– Точно. Вот и хочу сам посмотреть. Вдруг что-то не доглядел, не заметил.

– Пошли. – Цветов затянулся последний раз. – Надо, значит посмотрим.

Дмитрий заставил себя тщательно осмотреть тело – с ног до головы. Цветов, натянув длинные резиновые перчатки, помогал, осторожно переворачивал, попутно комментируя: этот кровоподтёк уже трупный, эта пулевая рана на бедре давняя, года три-четыре, эта ссадина, похоже, прижизненная… Ничего нового. Лицо убитого было изуродовано выстрелом. Казалось он, чуть повернув голову на бок, смотрит вывороченными глазницами. Вздохнув, Кандауров уже собирался развернуться и уйти, но тут доктор, подчиняясь заданному ритму, повернул голову другой стороной. Открылась правая щека, более сохранившаяся, ухо, выстриженный висок… Дмитрий щёлкнул пальцами:

– Стоп! Оставьте так.

Он наклонился ближе, осматривая остриженные волосы убитого. Ещё раньше он обратил внимание, что волосы эти были густыми, тёмными. У него самого – почти такие же. И он, конечно, регулярно посещает парикмахерскую, обычно одну и ту же, недалеко от Управления. Там его знали и стригли всегда так, как он выбрал для себя когда-то: на висках и затылке покороче, под машинку, впереди и на макушке – ножницами, средней длинны. Поскольку волосы у него были густыми и слегка волнистыми, они лежали свободно, открывая лоб. Многие из его знакомых и коллег стриглись приблизительно так же. Но были и такие, кто отпускал длинные пряди, зачёсывая их со лба на затылок, кто-то носил боковой пробор, кто-то щеголял «бобриком». Не то, чтобы Дмитрий на это обращал внимание, нет. Однако, профессиональный «сыскной» взгляд сам всё замечал и фиксировал – механически. Вот и теперь он сразу увидел – необычная стрижка. Раньше такой не встречал.

– Ещё немного поверните, – попросил он Цветова. – И ещё сильнее, посмотрю на затылок… Интересно, я никогда не встречал такой причёски. А вы, доктор?

Цветов пожал плечами, снял докторскую шапочку, с усмешкой погладил лысину:

– Да я вообще на это не обращаю внимание.

– Длинные пряди от всей ширины лба, – бормотал Дмитрий, пристально разглядывая. – А на висках и на затылке – очень коротко, да ещё какими-то бороздками… Нет, точно, никогда не встречал! Где же так стригут?