Между ветром и песком - стр. 39
Веселенький переход намечается; впрочем, не у нее одной.
Разбойник лежал на песке в опасной близости от тяжелых лап вожака. Он откинул руку вбок, и снующие между ящерами арахи то и дело ругались, вынужденные через нее переступать. Единственный глаз бездумно смотрел в небо через узкую, едва заметную щель между бинтами. Дафа намотала их в таком количестве, что голова араха напоминала улей, и Аори невольно присматривалась, не вылетит ли оттуда прикорнувшая с зимы пчела.
Вот как Шукиму удаются такие вопли? Их что, на специальных курсах тоо вокалу обучают? Чужачка едва успела вцепиться в ремень, когда ящер рывком поднялся. Переваливаясь с лапы на лапу, он доплюхал до вожака и встал рядом. Позади послышалось тяжелое сопение, но Аори не рискнула оборачиваться.
Ткнув факелом в остатки костра, тоо вскочил в седло, и, когда село солнце, на долгие часы в кромешной тьме остались лишь крохотные островки света. Кусок чешуи, поделенный ремнем пополам, когда идущий рысью ящер наклонялся вправо. Потом он переваливался на левую сторону, и факел выхватывал шип на сгибе лапы и тень от него на песке.
Аори один-единственный раз взглянула вверх. Так хотелось увидеть звезду, но какие звезды за пылевой дымкой, если даже лучи ближайшей не могут толком пробиться? Темнота давила, и небо постепенно забылось. Аори невольно пригибала голову, словно ящер брел в подземелье, и потолок опускался все ниже, и вот-вот она ударится о него макушкой. Поспешно наброшенный капюшон фарки не слишком-то помог от отнимающей силы иллюзии, но оказался совсем не лишним.
Как быстро, как резко похолодало. На мгновение потеряв из виду факел, Аори едва сдержала испуганный вскрик. Если ящер свернет, слабый огонек скроется за дюной, оставив их наедине со всеми демонами песков.
Они не нападают на Священном пути, единственной дороге, по которой в ночи бредут караваны. Они не нападают, Аори, успокойся уже. Никто не ринется наперерез, не стащит Шукима с седла, его факел не упадет и не погаснет в ту же секунду, когда под эхо отчаянного крика оборвется его жизнь.
Руки намертво прилипли к ремню, и только поэтому Аори не дотронулась до сережки. Беспомощность бесила, унижала, распыляла внимание. Если на караван действительно нападут, придется рассчитывать только на человеческие умения. Как арахи так живут? Как сама Аори так жила все те годы до того, как проснулся дар?
Живут, и ты сможешь. Хватит ныть, изменяющая, держись за дебильный ремень, сжимай коленями дебильное седло на дебильном ящере, и наслаждайся тем, насколько ярок твой мир.
Интересно, как там разбойник. Бредет еще, шатаясь, или упал и не смог подняться? Вожаку без разницы, тянуть его за собой или волочь по песку, оставляя неглубокую борозду. Шуким укоротил ремень, чтобы арах не попал под лапы идущему следом ящеру с бесполезной чужачкой на спине, но даже не подумал взять несчастного наверх, пусть даже и в виде перекинутого поперек шипастого хребта тюка. Жизнь разбойника вручили Двуликой, кем бы там она ни была, и тоо не стремился помогать своим богам.
Пока не стемнело, Аори смотрела, как разбойник переставляет ноги – медленно, слишком медленно, вожак то и дело натягивал ремень. Арах спотыкался, едва не падал, но выравнивался и делал еще несколько шагов до следующего рывка.