Между сном и явью - стр. 41
– С чего ты решил, что она о тебе забыла?
– Так ведь игнорировала до последнего дня. Разве это значит что-то другое?
– Хм… Прости, что спрашиваю, это очень глупо и всё такое…
Она замолчала, ожидая разрешения.
– Говори, не обижусь.
– А ты в тот момент, когда признавался, уже был с костылями? Прости. Чувствую себя ужасно, но всё-таки может причина именно в этом?
– Может быть. Костылями я тогда не пользовался, но ходил очень плохо. Да и руки… ну ты поняла. Может быть ты и права.
– Если так, то она дура. – резко и отрывисто произнесла Валя.
– Не говори так! Ты её совсем не знаешь.
– Это не важно. Если она не увидела, что у тебя внутри, а смотрела только на внешность, то она дура. И знать её мне не хотелось бы.
– Послушай, ведь ты и меня совсем не знаешь. Может я подлец, каких ещё поискать надо.
– Не думаю.
– Почему? Я в институте был отвратительным человеком. Может и сейчас таким же остался. Злобным, замкнутым.
– Плохой человек никогда не подумает, что поступает плохо. Для него всё правильно, просто потому что так поступает он сам, и по-другому быть не может.
Я остановился и посмотрел ей прямо в глаза. Такие взрослые мысли прятались за детской наивностью. Не подумал бы никогда, что буду открываться едва знакомому человеку, а она меня будет утешать единственно верными словами. Захотелось поцеловать её, чтобы стать ещё ближе, но я не решился. Зачем испытывать случай, если и так хорошо всё складывается?
– Я замёрзла, честно говоря. Пойдём к остановке?
Валя сменила тему и я поблагодарил её про себя.
– Хорошо. Ты далеко живёшь?
– А ты хочешь проводить? – она усмехнулась. – Тут пять остановок на автобусе. Можно и пешком, но панда промокнет.
– Тяжёлая, наверное? Я бы помог…
– Всё нормально. Правда. А вот то, что дождь снова начинается, не очень приятно.
И правда, не успела она это сказать, как на голову мне упала первая капля. Холодная, едва не ледяная. Потом вторая, третья и вот, дождь уже начался с новой силой. Не та изморось, что несколько дней подряд мучила город. На этот раз всё было по-взрослому.
Мы ускорились, но всё равно через считанные минуты промокли до нитки. Несчастная панда набухла, отяжелела и Валя то и дело перехватывала её поудобнее.
Остановка находилась возле входа в парк. На ней собрались все, кто не успел добежать до торгового центра и надеялся на быстрое окончания дождя.
– Надолго зарядил. – сказал я, когда мы оказались под крышей.
Говорил громко, чтобы все слышали. Думал, получится убедить уйти тех, кто не ради автобуса здесь прятался. Не получилось. На меня посмотрело несколько человек. Одни с осуждением, отрицая очевидное, другие – поддерживали. Но ни один так и не двинулся с места. А мы с Валей, тесно прижавшись друг к другу, притёрлись с краю.
Я чувствовал тепло её тела. В прохладе осенней непогоды оно слишком просто проникало сквозь нашу одежду. Через силу сдерживался, чтобы не посмотреть вниз. Промокшая блузка стала прозрачной и легко выдавала напоказ очертания грудей. Сама же Валя делала вид, будто не замечает моего смущения. Не могла же она действительно не увидеть, как я неожиданно переменился в лице, затих.
Автобус показался скоро, но через вечерний затор он с трудом преодолевал метр за метром. Пусть и ехал по выделенной линии, никого это не волновало. Двухтонный таз четыре метра длиной значил единственному своему всаднику куда больше, чем полторы сотни людей, набитых в салон общественного транспорта, как сельди в бочку.