Между прошлым и будущим - стр. 54
– Все будет в порядке, – сказала Элеонор, как будто тоже в это верила.
Когда они удалились, я сосредоточила все внимание на девушке, хотя, полагаю, это скорее была молодая женщина. Впрочем, в мои девяносто лет любая женщина моложе меня казалась мне девчонкой.
– И кто же называл вас Элли?
На этот раз мне удалось застать ее врасплох, лицо ее болезненно скривилось.
– Отец.
Ага, вот оно что.
– И он, наверное, умер, когда вы были еще маленькой?
Она некоторое время молчала.
– Откуда вы знаете?
Я вздохнула.
– Все признаки налицо.
Она посмотрела на меня своими грустными светло-голубыми глазами.
– Отец погиб, когда мне было четырнадцать.
– И что с ним случилось?
Девушка встала и принялась взбивать подушку за моей головой.
– Утонул во время шторма. Он занимался ловлей креветок на Эдисто.
– А ваша мать?
Когда она склонилась надо мной, я почувствовала едва уловимый аромат. Когда-то у меня было очень острое обоняние, и его постепенная потеря стала красноречивым свидетельством того, что я неумолимо старею. И все же иногда мне удавалось уловить запахи, которые, словно ниточка, связывали отдельные воспоминания вместе. Она пахла мылом, а волосы ее отдавали соленой водой прибрежных болот, и я решила, что она, видимо, ехала сюда, опустив окна машины. Бернадетт тоже любила так делать, и если закрыть глаза, то можно было представить, что это она склоняется надо мной и волосы ее пахнут океанской солью и травами.
– Она живет в Северном Чарльстоне вместе с моей сестрой Евой и ее мужем Гленом. Ева и Глен в начале следующего года ожидают своего первого ребенка.
В голосе чувствовалось странное напряжение, поэтому я усилием повернула шею, чтобы получше рассмотреть ее лицо, но в этот момент она занималась тем, что пыталась отдернуть шторы на окне, как будто сестра Уэбер уже не сделала это. Я бы хотела продолжить копаться у нее в душе, но она удивила меня тем, что опередила мои намерения.
– Расскажите о ваших родителях. Они переехали сюда из Венгрии вместе с вами и вашей сестрой?
– Нет, – ответила я. – Отец застрелился, когда мы с сестрами были еще совсем маленькими.
Я ждала от нее слов сочувствия, но вместо этого она спросила:
– А ваша мать?
– Мать умерла еще до того, как мы переехали в Америку к нашей старшей сестре Магде. Та поступила очень мудро и еще до войны вышла замуж за американца.
Элеонор снова села рядом с кроватью и положила руки на видневшиеся из-под юбки обнаженные колени. Пальцы ее были длинными и бледными – несомненно, пальцы пианистки, – а ногти не были покрыты лаком. Моя мать была бы в ужасе от такой небрежности, но я нашла, что Элеонор это даже идет. Мне могла бы понравиться эта девочка – то есть женщина, – если бы в самом ближайшем будущем я не собиралась умереть.
Постучав пальцами по коленям, она спросила:
– Чем бы вы хотели заняться сегодня? Финн сказал, что вам нравится читать книги. Может быть, мне вам почитать? И я знаю, что вы любите музыку. У меня коллекция классических музыкальных произведений на планшете, я захватила портативные наушники на тот случай, если вы захотите послушать. А потом мы можем обсудить ваши впечатления. Я могу попросить Финна привезти DVD-плеер, и мы посмотрим какие-нибудь кинофильмы, если по телевизору не показывают ничего интересного. Или можно просто поговорить.