Между прошлым и будущим - стр. 9
Покрутить головой, чтобы найти источник речи, парень не мог, поэтому просто спросил:
– Ты где?
Чем он спросил, Лёнька и сам не понял, но явно не ртом.
– Где-где, сказала бы я тебе где, – раздался ответ. – Ой, кто это?
– Это я, Лёня Грулёв, – ответил парень, – а ты кто? Мне твой голос знаком.
– Здрасьте, пожалуйста, что-то ты Лёнечка друзей совсем не узнаёшь, – ответил знакомый голос, – Наташка я, Кораблёва.
– Великолепно, значит, и ты тут, – обрадовался мальчишка. – Стоп, а ты в ком?
– Еду я тут раздаю этим фашистам долбаным, – зло ответила Наташка. – Толстую тётку в белом колпаке видишь?
– Ага, вижу, – усмехнулся Лёнька, его немец как раз получал свою порцию у молодой, совсем не толстой, а лишь слегка пышноватой, женщины, называть которую тёткой у мальчишки язык бы не повернулся, – а я как раз перед тобой, в немецком парне сижу, который сейчас тарелку с макаронами у тебя берёт.
– Блин, никак не могу заставить эту корову смотреть туда, куда я хочу, – возмутилась Наташка.
– Я тоже не могу своим управлять, – вздохнул Лёнька, – делает что хочет, а я только наблюдаю.
– Ага, как в кино, – усмехнулась Кораблёва.
– Только смотрим мы это кино глазами артистов, – усмехнулся мальчишка.
– Слушай, Лёнь, а ты больше никого не слышал из наших? – спросила девочка. – Наверняка они тоже должны быть где-то здесь, раз даже меня закинуло в ваши сны.
– Нет, я ни с кем не общался, кроме тебя. А ты думаешь мы в чьем-то сне? – удивился Лёнька.
– Ну, не знаю, сон это или нет, но явно это как-то всё связано: скелет, подвал, сны ваши страшные, теперь вот всё это, – сказала Наташка.
– Почему мы в этом лагере оказались? Причём тут пленные немцы? Странно всё это, – вздохнул мальчишка. – Я историей никогда особо не интересовался, особенно послевоенной.
Пока ребята разговаривали, немец ел, а женщина, в которой сидела Наташа, переставляла на кухне тарелки. Потом пленные поели и по команде конвоира пошли на выход.
– Лёнь, я тебя хуже слышу, – раздался в голове мальчишки приглушённый голос.
– Я ухожу из столовой, похоже, мы можем общаться только на близком расстоянии, – сказал Лёнька, но ответа не получил, по-видимому, Наташка уже была вне зоны контакта.
Куда привели после завтрака работать пленных немцев, Лёнька сразу же узнал. Хотя многих домов ещё не было, но контуры Школьной улицы уже просматривались. В доме номер четыре только начали возводить стены первого этажа, и именно сюда привели Лёньку ноги человека, в которого он вселился.
И почти сразу парень услышал знакомый голос.
– Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет, – раздался рядом голос Славки, – мало того, что он не смотрит туда, куда мне нужно, так он ещё и разговаривает на языке, от которого уши вянут, мат через слово.
– Так ты его не слушай, Славян, – усмехнулся Лёнька, – разговаривай со мной.
– Лёньчик! – обрадовался Славка, – Ты в ком сидишь?
– Во фрице, который сейчас короб из досок сколачивает для стены, – сообщил Лёнька, – а ты где?
– А я в центре зала стою, – сообщил голос, – слежу, чтобы они никуда не разбежались, охранник я. Как тебя угораздило в немца-то вселиться?
– А я что, выбирал? – возмутился парень. – Я вообще не понимаю, что происходит, и как нас сюда занесло. Сны какие-то уж очень реальные.
– Ты с кем-нибудь уже пересёкся? – спросил Славка. – Кого-нибудь ещё в этот сон закинуло?