Между Призраком и Зверем - стр. 37

– Пускай, – дал высочайшее дозволение император, явно привыкший к странностям своего родственника. – Как настроения в Снежном княжестве?

Если судить лишь по его тону, могло сложиться впечатление, что два хороших друга расположились в гостиной, чтобы мирно поболтать.

– Волнения, как обычно.

– Принимаешь меры?

Фраза прозвучала спокойно, но с необычными требовательными нотками, словно обсуждалась не политическая ситуация в целом, а нечто другое, понятное им двоим. Я принялась судорожно перебирать в уме названия княжеств нашей бескрайней империи, пытаясь вспомнить уже упомянутое, а попутно прислушивалась к беседе.

– Когда люди больше читают, это ведет к появлению новых взглядов. И, бесспорно, привлекает внимание остальных, – продолжил император.

– За чтение не посадишь под замок, – ответил на это дознаватель, – можно лишь взять под собственный контроль, чтобы свободомыслие не распространялось дальше очерченного круга.

Я все же решилась посмотреть на владыку, а он в этот миг бросил задумчивый взгляд на меня. Быстро опустив глаза, продолжила перебирать в уме княжества.

– Контроль – это хорошо. Как раз твой круг обязанностей. Месяца должно хватить. Разберешься с тем, что вызывает большее беспокойство?

– Как всегда, – с ленцой протянул Зверь и с намеком добавил: – Стоило ли озарять сиятельным присутствием такое скромное и заброшенное жилище?

– Стоило, – коротко ответил император и поднялся. – Не провожай, лучше потрать время, чтобы снять наконец эту защиту.

Он величественно покинул комнату, а затем и дом своего кузена, оставив в моей душе трепет, рожденный его появлением.

Стих гул захлопнувшейся двери, а мы так и не обменялись ни единым словом. Я приходила в себя, а Зверь… Он просто сидел, молчал и гладил мои волосы. Ладонь поднималась вверх, подхватывала густую прядь и сжималась в кулак, медленно скользила вниз, потом снова вверх, пальцы распрямлялись и проходили сквозь волосы, разделяя их ровными бороздками, затем опять вверх.

– О какой защите он говорил? – не выдержала я этой тишины.

Его взгляд медленно сфокусировался на моем лице, затем скользнул ниже, к губам, и Кериас ответил:

– О той, что внутри дома. – Он указал рукой в сторону, точно демонстрируя, вон же она – защита, и улыбнулся, вымолвив: – Как странно.

– Что странно? – Я попыталась слезть с его колен, но ощутила ту самую невидимую ленту, которая крепко привязала меня к нему. – Отпустите, больше нет надобности держать.

Его улыбка стала дразнящей, навевая мысли о чем-то тягучем, сладком, и снова вспомнился шоколад.

– Что это первое, о чем ты спросила, – о защите. И так всегда, Мышка. Молчишь, думаешь о своем, не досаждаешь пустой болтовней и не смотришь на императора, который смотрит на тебя. Ты странная.

– Я странная?!

– Беда красивой женщины в чем, Мышка?

Он меня с ума сведет своей манерой разговора.

– В ней самой, – ответил дознаватель. – Со скромной неприметной библиотекаршей другие мужчины не хотят сделать вот этого.

Резкий рывок, и я уже лежу на столе, а сыщик нависает надо мной.

И слова не успела вымолвить, как он остервенело впился в мои губы бешеным, жадным, почти грубым поцелуем.

Я задыхалась, упиралась ладонями в его грудь, ногти впивались в широкие плечи, пальцы соскальзывали с напряженных мышц, путались в распущенных черных волосах, и оттолкнуть не выходило.