Между нами обман - стр. 12
— Пока в тюрьме сидел, мечтал о мясе, - доедаю последний кусок и вытираю рот салфеткой.
— Только о нем?
О тебе еще, но говорить этого не стану.
— О мягкой постели. Хотя так и не спал после выхода. Пару часов в машине не считаются. Ладно, начинай что ли…
9. Глава 9.
Алиса мнется, словно врать собирается. Это злит. Неужели выдумывать будет? С другой стороны, про географичку она сказала, откуда бы ей знать подробные подробности.
— После изнасилования, — говорит тихо, вертя в руках нож, Я просто его отбираю. – В общем я сразу пошла в полицию. Я еще верила в справедливость и считала, что ты должен сесть.
— Меня реально посадили.
— Когда я была в полиции, пришел отчим. Ну мужик, с которым жила моя мама.
— Ирина?
— Ты будешь слушать?
— Ладно, — откидываюсь в кресле.
— Пришел Виктор и начал мне объяснять, что такие люди все равно не сядут и заявление нужно забрать.
— Но ты встала в позу. Ну что? Васнецова всегда была упрямой овцой, уж извини.
— Не извиню. Мне кажется поруганная честь меня несколько извиняет, как думаешь?
— Согласен. Прости. Давай дальше.
— А дальше я поехала в больницу, сняла побои и поехала домой. Дома приняла душ, а когда вышла Виктор, он… Он начал мне угрожать, а потом попытался изнасиловать. Он давно ждал повода, приставал, если матери дома не было. В общем мать появилась не вовремя, он ее толкнул и она…
Она роняет лицо на стол, а я успеваю подставить руку, чтобы она не ударилась. Мысли начинают глохнуть, эмоции берут вверх.
— Что с мамой?
— Она ударилась об угол. Виктор начал орать, что это я виновата, а у меня в голове что – то помутилось. Я взяла нож и в общем.
— Ты убила его? –. Охуеть. Хотя за мать я бы тоже убил.
- Я только раз ударила, но он заорал, что это не убьет его и начал сам моей рукой наносить себе удары. Господи, крови было столько, что я не могла понять ничего, просто как тряпка позволяла ему собой управлять, пока он не упал. Я сразу позвонила в скорую., все рассказала. Приехала полиция, меня забрали. Он умер в больнице. А меня…
Я сижу как пришибленный. Такую историю даже самый отбитый писатель бы не смог придумать, а тут девчонка.
— Алис, ты сидела в тюрьме? – хрипом доносится до моих ушей собственный голос. Она кивает. – За убийство?
— Ну я же убила…
— Ты… — слов нет. Я встаю, понимаю, что горло стягивает непонятной обидой за маленькую девочку, которая просто оказалась под прессом обстоятельств. – Ты наверное ненавидела меня.
— О, конечно. Ты был началом всех бед. Я хожу из угла в угол нашего уеденного пространства, а потом просто сажусь рядом, опускаю голову ей на колени. Смотреть не могу на нее. Просто сил нет. Ощущение, что это все со мной происходило.
— Может прервемся?
— Ночь длинная, давай дальше.
10. Глава 10.
Рассказать. Как будто это так просто. Абстрагироваться, сделать вид, что все это происходило с кем – то другим. Что не было страха, боли, ужаса, отвращения ко всему живому, дикое, неконтролируемое желание умереть. Отречься от той девочки, что страдала за стальными решетками, надеясь на чудо. Рассказывать, словно зачитывать заголовки бульварных журналов.
Дочь убийцы стала убийцей!
Это была бы сенсация. Я не знаю собственного отца, помню урывками, как брал на руки, как кидал в воздух и покупал сладкую вату. Еще помню слезы матери, когда к нам приехали офицеры тогда еще милиции. Я пряталась за дверью и слушала вопросы о том, как часто папа у нас бывает. Даже обыск они проводили, это я точно помню. В итоге отец, который и так не слишком часто у нас появлялся, перестал существовать даже номинально. Иногда я думаю, что мама приводила мужчин, потому что я постоянно спрашивала, где папа, почему он перестал приходить и приносить разные красивые вещи. Где теперь те вещи, а где папа. Я даже не знаю как его зовут, в моем свидетельстве стоял прочерк. Впрочем, в нынешнем такая же ситуация. Может быть поэтому я так жадно хочу, чтобы Миша мне поверил, потому что хочу, чтобы у моей дочери был отец.