Между нами - стр. 54
– Похоже на парик, который раньше был модным в Париже? – Смеётся он.
– Он называется аллонж, – цокаю я. – Прекрати играть с едой.
– Плевать, как он называется. Теперь у меня получилась Эйфелева башня. Я крут?
– Ты придурок, – шумно вздыхаю и качаю головой.
– Сама такая, – фыркает Гарри, набирая вторую ложку начинки.
Мы в молчании заполняем квадратики. Хотя это только я заполняю их. Этот идиот смеётся себе под нос и выкладывает какое-то дерьмо на втором. Я уже перехожу к третьему ряду, а он всё играет со вторым квадратом. Детство у него в заднице свербит.
– Так, значит, Лола за тобой ухаживала? – Интересуюсь я.
– Ага. Когда не была в ресторане. Мне, действительно, было очень плохо.
– И даже в таком состоянии ты спал с ней?
– Я знал, что ты захочешь узнать подробности, кроха, – довольно улыбается Гарри.
– Да и чёрт с тобой, Гарри. Работай быстрее. Или ты только умеешь рассказывать, насколько крут, а на самом деле ничего из себя и не представляешь? – Едко поддеваю его. Он прищуривается и воспринимает мои слова, как соревнование.
Да, давай, Эд, покажи мне, как сильно ты изменился. Ага, конечно.
Гарри оставляет в покое своё «произведение искусства» и набирает ложку начинки, выкладывая её на следующий квадрат.
– У нас ещё не было секса, Джози. Я был не в том состоянии, чтобы завалить цыпочку. У меня на первом месте я сам, а потом уже цыпочки. Как бы это выглядело? Ты только представь. Меня тошнило чуть ли на каждые два часа, и в самый ответственный момент вырвать на лицо цыпочке? Нет. Это было бы невежливо, как минимум. А как максимум Лола выкинула бы меня на улицу, да ещё и репутацию испортила бы мне. Я же теперь первый парень в «школе», – нарушает тишину он.
Улыбаюсь, но потом сразу же прекращаю это делать. Болтун. Его самодовольство и эгоизм прямо бесят.
– Надо же. А когда-то у тебя не вызывало чувство стыда, когда тебя рвало на девушку во время поцелуя, – ехидно замечаю я.
– Эй. Я культурный малый, и если даже надираюсь, то сразу же отрубаюсь. Поэтому секс всегда происходит ещё до того момента, когда я дохожу до кондиции шикарного трупа, – возмущается он.
– Конечно-конечно. Лоботомия. Это так удобно, да? Ничего не помнить из прошлого и вывернуть всё так, как тебе выгодно сейчас. Да, ты же у нас крутой. Зачем тебе пачкать себя воспоминаниями о том, как тебя тошнило на девушку, и ты всю её испачкал, – горько усмехаюсь, выложив все три ряда, пока Гарри борется с единственным.
– Что ты имеешь в виду? – Поднимает голову и недовольно смотрит на меня.
– Ничего. Нет-нет, абсолютно ничего. Не блюёт он на девушек. Как же…
– Кроха, рассказывай.
– Ты всё и так знаешь. Не буду я снова эту гадость вспоминать. Не буду. У меня тоже была лоботомия. Это так удобно. Не хочешь говорить, сразу же прикидываешься пациентом доктора Зло, который сделал тебе пересадку мозгов. Живее выкладывай начинку, – зло огрызаюсь я.
– Нет, – Гарри откладывает ложку и мотает головой. – Нет. Меня вырвало на тебя? Серьёзно? Я целовал тебя когда-то, и меня именно на тебя вырвало, поэтому ты превратилась сейчас в мегеру, услышав, что Лолу я пожалел? Да! Точно!
Открываю рот, а потом закрываю его, выдыхая горячий воздух. Мои щёки начинают полыхать.
– Не прикидывайся идиотом, Эд. Ты сам полез ко мне на выпускном балу, – хватаю его ложку и набираю начинку.