Между нами горы - стр. 12

– Вы хотите знать, смогу ли я доставить вас в Денвер, чтобы вы не опоздали на свою свадьбу, и притом не врезаться в гору?

– Что-то в этом роде.

Он повращал штурвалом, и самолет покачал крыльями.

– Военную службу учитывать?

Я от страха вцепился в перекладину у себя над головой. Эшли сделала то же самое.

– Не учитывать, – ответила она.

Он выправил самолет и ответил:

– Примерно пятнадцать тысяч.

Она перевела дух.

– А вместе со службой?

– Тогда больше двадцати тысяч.

Я тоже выдохнул и опустил руку. Костяшки пальцев побелели, ладонь горела огнем. Он обратился к нам обоим, и я почувствовал в его голосе ухмылку:

– Ну как, полегчало?

Песик Гровера выбрался из-под сиденья, залез к нему на колени, привстал и уставился через его плечо на нас, шумно сопя и подергиваясь, совсем как белка на стероидах. Туловище у него было, как одна толстая рифленая мышца, лапки коротенькие, дюйма три-четыре – можно было подумать, что их обрубили в коленях. Он явно чувствовал себя здесь хозяином, все его поведение говорило о том, что он считает кабину своей конурой.

– Познакомьтесь, это Тэнк, – обратился к нам Гровер. – Мой второй пилот.

– А у него какой налет часов? – поинтересовался я.

Гровер немного помолчал и ответил:

– Где-то между тремя и четырьмя тысячами.

Второй пилот, утратив к нам интерес, некоторое время смотрел в лобовое стекло, потом спрыгнул с колен своего хозяина и вернулся на свое место под сиденьем.

Я подался вперед и стал рассматривать руки Гровера. Они были грубые, мясистые, с сухой кожей и раздутыми суставами. Тонкое обручальное кольцо сползло к основанию пальца, но преодолеть сустав оно без помощи мыла вряд ли смогло бы.

– Долго нам еще лететь?

Он достал из нагрудного кармана часы и щелчком откинул крышку. Под ней оказалась фотография женщины. Потом он глянул на свои приборы. Датчик GPS показывал примерное время прибытия, но он, кажется, не очень ему доверял. Захлопнув часы, он ответил:

– Учитывая встречный ветер, часа два.

Фотография под крышкой часов была покореженная, но я успел оценить красоту женщины.

– У вас есть дети?

– Пятеро. И тринадцать внуков.

– Вы не теряли времени зря! – со смехом заметила Эшли.

– Было дело… – Он улыбнулся. – Трое мальчишек, две девчонки. Младший, наверное, постарше вас. – Он глянул через плечо. – Сколько вам лет, Бен?

– Тридцать девять.

– А вам, Эшли?

– Разве вы не знаете, что женщину нельзя спрашивать про возраст?

– Технически мне нельзя было сажать на заднее сиденье двоих, но я человек старых правил, условности никогда меня не останавливали, а вам там, как я погляжу, хорошо.

Я похлопал его по плечу.

– Какая разница – один или двое?

– Федеральное авиационное агентство постановило, что у меня на заднем сиденье может находиться только один пассажир.

Эшли с улыбкой подняла палец.

– Значит, я вне закона?

– Надо еще разобраться, что такое закон, – бросил он.

Она посмотрела в иллюминатор.

– Куда мы отправимся после приземления – в терминал или в тюрьму?

– Вообще-то они не в курсе, что вы летите в этом самолете, и не собираются вас арестовывать. Но в случае чего я скажу им, что вы меня похитили и что я хочу подать на вас в суд.

– Теперь мне спокойнее, – сказала Эшли, косясь на меня.

– Этот самолет предназначен для низкого и неспешного перемещения в воздухе, – продолжил он. – Поэтому я лечу по правилам визуального полета.