Между двух миров - стр. 25
Глава 5 Черный человек
–Так, Эссен! И чем я буду в следующем бою стрелять из своего любимого самострела? Желудями? – Ганс ворвался в комнату советника подобно вихрю. – Прикажешь объявить всем, что Ганс фон дер Хонник прекращает Великий поход? Мол, всем спасибо, можете расходиться? Эссен, я тебя спрашиваю! Мы с тобой несколько месяцев говорим о том, что надо искать запасы патронов! И что? И ничего! Ты прикрываешь свою беспомощность разговорами о стратегии. Не спорю. Берлин мы взяли без единого выстрела. Зигфрид Берлинский позорно бежал, показав свою трусость, хотя, честно говоря, я и не хотел его казнить. Он бы еще мне пригодился. Но что ж, такова судьба. Дюссельдорфские тролли-купцы вынесли мне ключи от города на золотом блюде, а их барон сам покончил с собой, избавив меня от проблем. Но мы не можем, не имеем права постоянно надеяться на везение. Пора действовать, Эссен. Действовать!
Эссен даже не успел открыть рта, чтобы возразить своему повелителю, как за молодым герцогом грохнула дверь. Так Ганс с ним еще ни разу не разговаривал. И Эссен вынужден был признать, что в словах сюзерена есть серьезный резон. Война уже два года шла на тех запасах, которые удалось взять в первом схроне. Патроны уже год как выдавались под счет. Хуже всего было то, что практически деградировали традиционные магические рода войск.
Да, герои фюрстваффе, атакующие противника на спинах огнедышащих драконов, стали объектами обожания восторженных барышень. Да, бой под Гамбургом, где для разложения боевого духа противника впервые был применен «кровавый морок» изучали в Академиях боевой магии всего Лагенвельта.
Но опытный глаз любого начальника разведслужбы армии потенциальных противников не мог не заметить, что в последних боях в приграничных районах все чаще армия Ганса сбивалась на знакомую, веками отточенную тактику ведения магической войны. Еще несколько боев – и все увидят, что Гансовы метатели огненных шаров, лишенные боевой практики, не способны попасть в цель с десяти локтей, что «холодные стрелы» боевых магов войска фон дер Хонников, не в состоянии заморозить даже конское дерьмо в холодный ноябрьский вечер.
Эссен подошел к столу. Там лежали сложенные аккуратной стопкой ночные записки. С того дня, когда пришло первое послание, их накопилось очень много. Он откладывал день проверки настолько долго, насколько мог. Но сейчас под угрозой оказалась его честь.
Он смутно сознавал, что одной честью дело не ограничится, и его юный воспитанник наверняка приберег где-то пулю и лично для него. Что-что а Ганса он уже успел узнать за два года очень хорошо. Его бывший воспитанник сильно изменился и сейчас не походил на прежнего разбитного парня, устраивавшего кутежи где не попадя.
Надо было идти. Идти без охраны, одному. Идти, чтобы убедиться в истинности коротких полуприказов-полупросьб, взывавших к нему с каждой записки.
Эссен выглянул в окно. Ночной город казался абсолютно незнакомым, чужим, несмотря на то что они жили здесь уже почти три месяца. Эссен не захотел жить во дворце, сразу же показавшимся ему каменным гробом. На его взгляд, дворец был крайне неудачно построен. Гулкие коридоры, сырые, узкие комнаты, головоломные лестницы. А самое главное – огромное количество потайных комнат и комнатушек на каждом этаже. Каждая из них напоминала маленький склеп – без окон, с низкими дверными притолоками и низкими потолками. Как-то раз Эссен даже заметил Гансу, что в этом дворце ощутимо витал дух предательства, вырождения и страха. Любой властитель, поселившийся здесь, был обречен на наушничество, боязнь громких звуков и интриги придворных.