Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен - стр. 69
Наконец (казалось, путь длился вечность) я достиг караульного поста, границы монарших апартаментов. С трудом открывая массивную дверь, я надеялся обрести за ней блаженное одиночество. И надежда моя оправдалась: обширный зал, увешанный выцветшими коврами и старым оружием, оказался пустынным. Там обычно просители дожидались аудиенции у короля. У меня мелькнуло предположение, что отец специально сделал это местечко на редкость мрачным и неуютным, чтобы обескуражить большинство жалобщиков перед тем, как настанет их черед заявить королю о своих претензиях. Даже в конце апреля в этой приемной стоял ледяной холод.
В дальнем конце темнела дверь, ведущая в государственный Тронный зал. Направившись к ней широким шагом, я заметил какое-то движение: вынырнувший из темного угла священник направился туда же. Я узнал Уолси.
– Ваше величество, – почтительно произнес он, – вы можете полностью располагать мной. Как податель милостей покойного короля, я хорошо знаком...
Карьеристы уже нацелили на меня алчные взоры.
– Я сам хорошо знаком с покойным королем, – оборвал его я.
– Вы не поняли меня. Я имел в виду... что осведомлен о скорбных делах, кои сопутствуют королевской кончине, – о подготовке похорон, погребении и...
– Отец уже сам все подготовил.
Я потянул дверную ручку, но капеллану удалось задержать меня.
– Разумеется, до последних деталей, – упорно бубнил Уолси с невозмутимой настойчивостью. – Он заказал Торриджано великолепную гробницу, а ослепительная капелла в аббатстве уже почти завершена. Но особые детали, такие скорбные процессы, как бальзамирование, доступ к телу покойного и изготовление погребального изваяния...
– Несущественные мелочи, – бросил я, вновь попытавшись отвязаться от него.
– Неприятные хлопоты, – многозначительно произнес он. – Безобразные, жуткие, однако без них не обойтись, в то время как вашего внимания требуют более важные решения. У вас, ваша милость, будет множество дел. Бывают ли вообще сыновья, готовые с радостью присматривать за отцовскими похоронами? А вы должны радоваться жизни, ваше величество: вам следует ликовать вместе со всем королевством. Нельзя показать и следа унылой мрачности, если вы не хотите напоминать подданным о... – Уолси тактично умолк, не закончив мысль.
Обдуманное молчание. Однако ему удалось задеть меня за живое.
– Тогда и позаботьтесь об этом! – раздраженно воскликнул я.
Он угодливо поклонился, а я решительно открыл дверь и наконец оказался в пустом Тронном зале.
Я прошелся по этому обширному, но на редкость невзрачному помещению, которое не красило даже возвышение с шикарным тронным креслом. Проситель пересекал весь зал, прежде чем воочию увидеть королевскую особу. Это, безусловно, впечатляло, однако унылая серость обстановки производила удручающее чувство, и его не могло погасить даже лицезрение величественного монарха.
Покинув Тронный зал, я перешел в покои, которые занимал отец. Его больше нет, напомнил я себе...
Великолепная опочивальня, с недавнего времени превращенная в палату смертника, приятно изменилась. Исчезли курильницы с ладаном и благовониями, распахнутые окна пропускали яркий свет. А кровать... опустела.
– Куда его унесли? – закричал я.
– Вопль Марии Магдалины, – произнес голос за моей спиной.
Развернувшись, я увидел Уолси. Опять! Должно быть, он незаметно последовал за мной.