Метро 2035: Питер. Война - стр. 51
– Клятва, значит? И что за клятва? Сдохнуть из гордости?!
Артем вздохнул. «Как с вами сложно, странные люди».
– Ты не понимаешь. Это… другое.
Доходяга отвернулся, словно Артема больше здесь не было. Тот вздохнул. Бесполезно. А ведь Доходяга еще из лучших. Вон, грибом хотел поделиться…
Артем покачал головой, выбросил Доходягу из головы. Прежде чем идти в цирк, стоило сделать еще одно дело.
Тренировка. Обязательная, как движение небесных тел. За все голодные дни и недели, с момента, как он покинул родную Венецию, Артем ни разу не пропустил тренировку.
Он кивнул Доходяге и отправился к палатке. Главное, чтобы мячики были на месте, когда он пойдет в цирк. Старые, засаленные, с надписью tennis. Два желтых и один зеленый.
Иногда приходится придумывать повод собой гордиться. Он бы и гордился… если бы смог наконец собраться с мыслями и думать не только о еде.
«Ты бы гордился мной, папа?» – спросил он в тоннельную пустоту.
Ответа не было.
Как всегда.
Артем залез обратно в палатку. Лег на тонкий матрас, отдающий вонью немытого тела и застарелой мочой. Холод бетона сквозь тонкую прослойку синтепона пронизывал тело.
Артем нащупал пальцами прореху в матрасе, засунул руку. Где же?
В первый момент его пронзило холодом, что драгоценную заначку могли украсть. Тот же Доходяга. Как украли все его вещи в первый же день на чужой станции. Это было всего полтора месяца назад, а казалось, прошла вечность… Испуг был таким сильным, что сердце замерло. На пару мгновений. А потом застучало резко и быстро, по нарастающей.
Все пропало, подумал Артем. Столько ждать, искать… чтобы так бездарно, в последний момент…
И вдруг его пальцы наткнулись на холодный цилиндрик патрона. Артем выдохнул. Есть! Один-единственный. Девять миллиметров, от «макарова». Артем сжал его пальцами – до боли. Облегчение было таким сильным, что парень почувствовал себя полностью вымотанным.
Один патрон. Сколько это еды?
Намного больше, чем у него было в последнюю неделю. Он сейчас превратился в тень прежнего Артема.
«Оно того стоит?» – спросил он сам себя. И ответил: да, несомненно.
Как она на него посмотрит? Что увидит? Неужели опять смущенного, красного, взъерошенного, смешного мальчишку? Как в тот раз, в палатке.
Холод патрона в ладони.
…Он попросил тогда погадать ему – на будущее. Разноцветная палатка, украшенная аляповатыми магическими символами. Он откинул полог, шагнул, пригнувшись, в полутьму. Гадалка сидела в глубине, на цветном коврике. Рядом, в железной плошке, тускло горел масляный светильник.
Глаза женщины в полутьме поблескивали.
– Подойди, – сказала она. – Смелее.
Артем неловко подошел, чувствуя, как отказывают ноги, сел перед ней. Гадалка смотрела, не мигая. Темные глаза, смуглая кожа. Половина лица словно растворялась в темноте. Артем вдруг вспомнил и, торопясь, вытащил жирного угря, завернутого в кусок полиэтилена. Плата за предсказание. Плата за будущее. Неуклюже бухнул на огромное, порыжевшее от времени, серебряное блюдо.
Щедрая плата.
Пауза.
– Меня зовут Лахезис, – сказала гадалка.
Она подняла взгляд. Лицо ведьмы оказалось на свету. Лицо было наполовину изуродовано…
В тот же миг Артем, сын Георгия, понял, что пропал. Окончательно и бесповоротно.
Провалился в бездонный взгляд изуродованной гадалки – и с тех пор падает, падает, падает…