Метро 2035: Питер. Специальное издание - стр. 33
– Не говорите так быстро, я за вами не успеваю.
Орлов вскинул голову, уставился на Ивана:
– Опять юмор, значит. – Он шевельнул белесыми бровями. – Понятно. Вы со своим юмором мне уже знаете где, остряки? – Он провел ребром ладони по сонной артерии. – Вот здесь сидите. Клоуны большого цирка, вашу мать…
Патроны ему все-таки вернули. И оружие. Попробовали бы не вернуть. Иван стиснул зубы, скулы затвердели.
«Спокойно, Иван. Расслабься».
Иван полчаса ругался, просил, уговаривал, угрожал, обегал всю станцию, добиваясь, чтобы его людей освободили. Адмиральцы смотрели недобро, на контакт не шли. Плюнув, Иван нашел Кмицица, тот выслушал, кивнул: «Посмотрим, что можно сделать». И как-то на удивление быстро разобрался.
«Н-да. Один приличный человек на всю станцию, и тот заместитель Орлова».
Закончив с делами, Иван вышел пройтись. И почти сразу обнаружил то, что они искали, прежде чем столкнуться лбами с адмиральцами. Небольшой лоток с надписью крупными буквами «ШАВЕРМА». Вовремя, называется. Нет бы до той стычки – глядишь, и обошлось бы…
– Почем шаверма? – спросил Иван, разглядывая прилавок. А неплохой выбор. Десяток видов салатов, соленые грибы, тушеные водоросли, маринованный чеснок, даже вареная картошка – правда, по цене как пулемет.
– Двэ. – Продавец показал растопыренные пальцы. Два патрона, значит.
– Давай. Еще возьму салат из морской капусты, – сказал Иван. – И азу тоже… нет, азу, не надо.
– Могу еще прэдлажить мясо по-французскы. Будэте?
Что? Иван посмотрел на продавца с интересом.
– Француз хоть свежий был? – спросил с иронией.
– Обижаешь, дарагой! Вах! Свежайший, как поцелуй прэкрасной дэвушки.
– Даже так? И что там?
– Свинына, лук, сыр, майонез – сам дэлал. Пальчыки облыжешь.
Насчет сыра Иван сомневался. Насчет майонеза тоже сомнительно… и все же.
– Свининка чья? Не с длинным голым хвостом бегала?
– Абыдно, да, гаваришь. – Продавец разволновался. – Самый лучший свинынка. С «Васы» приэхал. Дэлыкатэс!
«С “Василеостровской”, что ли? Привет, Борис, – подумал Иван. – Как сам?»
Смешно.
– Уговорил, языкастый, – сказал он. – Давай свой «дэликатэс»…
Через полчаса василеостровцы выступили с «Адмиралтейской» – сытые и с песнями. Вслед за ними пошел первый отряд адмиральцев.
Война набирала обороты.
Гостинка показалась Ивану приятней «Адмиралтейской». Еще бы. Почти как дома: родной тип станции – «горизонтальный лифт», родной светлый мрамор, родные железные двери по сторонам платформы – только станция шире и намного длинней, чем «Василеостровская». Двери в туннели открыты. Чего им тут боятся? Разве что… Иван огляделся. Так и есть. У входа мелькнул знакомый солдатский бушлат. И здесь адмиральцы на каждом углу. Они что, размножаются делением?
Василеостровцев уже встречали – деловито, спокойно, без лишней суеты. Здесь, на «Гостинке», Иван снова начал чувствовать себя полноправным гражданином Альянса. Пожилой мужик в синей, древней, как Исход евреев из Египта, форме машиниста протянул руку, кивнул.
– Время плохое, – сказал он, – но гости хорошие. Если Хозяин Туннелей будет не против, вернем ваш дизель.
Освещение на станции было традиционным: натриевые лампы за световым карнизом из алюминия, кое-где на шнурах свисали обычные витые, энергосберегающие. В последние годы перед Судным днем, рассказывал Водяник, на такие полстраны перешло. Электричество здесь, в отличие от «Адмиралтейской», экономили. Освещена платформа была не то чтобы скудно, но без лишнего выпендрежа. На станции царил уютный полумрак. Только дальше, в северном конце платформы, из перехода на Невский лился чистый белый свет – там, Иван помнил, были лампы дневного света под потолком. А по всему длинному переходу – овощные плантации и детские площадки. Дети получали полезное ультрафиолетовое облучение, заодно помогая обеспечить станцию зеленью.