Метро 2033. Тени Пост-Петербурга (сборник) - стр. 96
Дальше запись обрывалась. Перевернув несколько пустых страниц, Глеб увидел продолжение. Теперь это был корявый сбивчивый почерк. Буквы наслаивались друг на друга, читалось все это с трудом:
«Пишу вслепую – лампочка погасла. Сутки прошли без паек. Вторые идут. Дверь в комплекс так и не открылась. Понял я, что оставили нас гнить заживо. Да с голодухи загибаться. Собрал всех, кто на ногах еще стоять мог, да пошли мы к выходу. Гермодверь распечатали, к воротам поднялись. Инструмент нашли, что оставался еще с первой попытки наверх выбраться. Решили, будем пробиваться, пока силы есть. Работаем по очереди. Только чувствую, недолго мне осталось. Очень кушать хочется. Жажда пока не мучает – грунтовую воду пьем из подтопленного зала…
На третьи сутки голода случилось то, что неминуемо случается, когда разум уступает инстинктам. Проснулся я от громких воплей. Страшно стало. Жуть как страшно. Люди кругом совсем обезумели. На смертоубийство пошли, чтобы голод утолить. Помню, поднялся я кое-как, пошел на крики. Говорю: «Опомнитесь! Вы же люди, не звери какие!» А мне в ответ: «Заткнись, если жрать хочешь. А то и тебя сожрем…»
А голод – страшная штука. Прошло немного времени, и рассудил я так: раз сам не убивал, то и не такой уж это грех. Ел с остальными… Ел и думал, что теперь-то уж точно ничем мы не отличаемся от людоедов из бункера. Такие же мы. И если поменять нас местами, ничего бы не изменилось. Так же бы хитрили, так же выживали. А посему для всех нас одна судьба уготована… Кто следующим будет, не знаю. Не хочу я ждать, бояться. Не могу больше. Вены себе вскрою, и вся недолга…
На одно надежда – что не везде вот так закончилось, не по-людски. Оттого и пишу, что надеюсь на тех, кто спустится сюда потом, прочтет… Поймет и простит… Видит Бог, не хотел я этого… Свою жизнь за чужой счет продлевать… И лгать не хотел… И руки на себя накладывать…
Грешен. Каюсь. Да простит всех нас Господь».
Мальчик захлопнул дневник, поднял голову.
На душе было мутно. Будто протухшие консервы вскрыл. Жалко, конечно, человека этого… Да и как осуждать его за желание выжить?
По крайней мере, с каннибалами теперь все стало ясно – выродки из бункера и их дети.
Снизу послышался шум – скрипнула входная дверь. Чуть позже донеслись неторопливые шаги. Металлическая лестница еле слышно гудела. Кто-то медленно поднимался наверх. Похоже, загадочный хозяин маяка все-таки объявился…
Глава 18
Исповедь
Эхо шагов усиливалось с каждым мгновением, неприятный гул от вибрации ступенек делал ожидание невыносимым. Глеб поднял «Пернач», наставив на лестничный проем. Сейчас все решится. Мальчик был намерен отстреливаться до конца. В кармане припасена последняя обойма, а самый последний патрон в ней – для себя. Но это все потом, а пока… Пока необходимо взять себя в руки и унять противную дрожь в коленях. Как-никак, Таран не зря в свое время остановил выбор именно на Глебе. Значит, все получится. Главное, не паниковать.
Тем временем снизу забрезжил неяркий колеблющийся свет. В проеме появилась одинокая фигура в плаще, с накинутым на голову капюшоном. В руке – старый керосиновый фонарь. Сквозь сетку защитного колпака виден язычок неровного пламени. Свет, исходящий от фонаря, оставлял лицо незнакомца в тени. Мальчик силился разглядеть ускользающие черты поверх прицела, но это ему не удавалось. Пистолет казался тяжелее обычного, пальцы на курке свело от напряжения.