Метро 2033. Тени Пост-Петербурга (сборник) - стр. 42

– Спасибо… – Глеб смотрел Тарану прямо в глаза.

– За что? – немного иронично спросил наставник.

– За то, что выбрали меня…

– А, соображать начал, – хмыкнул сталкер, отворачиваясь от ученика. – Опасно торчать здесь. Двигать надо, – бросил он Кондору.

Кондор кивнул.

– Ну, чего встали, бойцы! Костей не видели? Тронулись!

И снова марш-бросок. Следуя за проводником, отряд уходил все дальше и дальше, пробиваясь через прибрежные джунгли и обходя очаги радиации.

– Это Нижняя дорога. – Таран на ходу показывал Кондору карту. – Дальше мимо очистных проскочим и на Ораниенбаумское шоссе. Вот здесь к берегу свернем. А там – всего метров пятьсот до «Раската».

Глеб услышал еще одно незнакомое слово и мысленно сделал себе пометку. Судя по всему, сегодняшний переход подходил к концу. Подумав о привале, Глеб вдруг осознал, как вымотался за день. Мальчик бежал, желая только одного – чтобы никто больше не встал у них на пути.

Враждебный внешний мир, похоже, решил дать незваным гостям передышку. Отряд беспрепятственно проскочил по намеченному маршруту. Из-за крон корявых деревьев показалась макушка высокой железной башни. Чем ближе путники подходили к берегу Финского залива, тем массивнее и внушительнее становился красно-серый железный столп. В верхней части вышка расширялась. Цилиндрическое утолщение по всему периметру опоясывали обзорные окна. У основания башни на железе стены отчетливо выделялись глубокие параллельные борозды – как будто автограф неведомого хищника.

– Что за вышка? – спросил Окунь проводника.

– «Раскат». Центр управления движением судов. Если где и сохранилось радиолокационное оборудование, то только там. Стоит попробовать прощупать эфир.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, – Таран кинул быстрый взгляд на Глеба, – что, возможно, уже сейчас удастся получить некоторые ответы.

Надежда – странное чувство. Антипод здравого смысла. Порой она вдыхает в нас дополнительные силы, а иногда просто мешает трезво взглянуть на суть вещей. Мы пользуемся ею, чтобы оправдать необдуманные поступки, и гоним прочь, когда она может стать решающим аргументом в принятии серьезного решения. Можно здраво оценить призрачные шансы какого-то события, но не переставать надеяться. А можно, к примеру, потерять надежду на что-либо, сдаться, но лишь для того, чтобы мгновение спустя это самое «что-либо» обрести. Почему мы надеемся? И почему одних потеря надежды приводит к отчаянию, а для других это всего лишь путь к прозрению? Влияет ли сила нашей надежды на вероятность того, что желаемое свершится? Слишком много вопросов. Каждый отвечает на них исходя из собственного опыта. Одно можно сказать: надежда – странное чувство.

Глеб шел за наставником, обследуя двухэтажное здание рядом с вышкой, и гадал, стоит ли надеяться, что в эфире они поймают сигналы засевших в Кронштадте людей? И что заставляет «Исход» так слепо верить и надеяться на помощь мифического уцелевшего города? А на что, к примеру, рассчитывал Приморский альянс, посылая их в такую опасную экспедицию?

Из соседнего помещения донесся грохот мебели и сдавленная ругань Ксивы.

– Ничего интересного! Здесь тоже пусто! По нулям! – отчитались бойцы с разных концов постройки.

В конце концов все сгрудились в нависшем на уровне второго этажа переходе, соединяющем здание с вышкой. Коридор упирался в железную дверь с неприметной замочной скважиной посередине.