Метро 2033: Питер - стр. 51
Парень продолжал выть. Гладыш перевернул его, закатил пощечину. С виду мягко, но голова парня мотнулась. Еще одну…
– Хватит! – приказал Иван.
Пулемет вдруг замолчал. Первые несколько минут Ивану казалось, что он оглох – словно пространство вокруг забили ватой. В ушах звенело. Иван провел по лицу ладонью, стянул шапочку – волосы стояли дыбом. Макушка, затылок, дальше по шее и вниз по позвоночнику – все схватилось как ледяной коркой – до самой задницы.
– Ну, трындец, – сказал Иван. Диггеры молчали. Голос казался чужим.
Повоевали, блин. Большой кровью нам станет наш дизель.
Из расколотой фляги вытекала вода. Сочилась через тонкую трещину, змеящуюся до самого горлышка. А хорошая была фляга, подумал Иван. Когда-то. Все приходит в негодность – рано или поздно.
Он наклонился, подставил ладони.
– Лей, – скомандовал Пашке.
Тот наклонил флягу, порция воды выплеснулась Ивану в руки, намочила рукава армейской куртки. Иван быстрым движением растер руки, отряхнул.
Полетели брызги.
– Еще, – сказал он.
Вода полилась. Глядя на прозрачный ровный поток, падающий в ладони, Иван вдруг подумал о Кате. Набрал воды и с фырканьем растер лицо. Хорошая вода, холодная, вкусная. На третий раз он набрал воды в лодочку из ладоней и выпил. Да, отличная.
Повезло Невским со станцией. Две артезианские скважины, плюс две запасные – чем не жизнь? Дизель-генератор у них до сих пор родной. Старичок, но еще дышит. От него прокинуты провода по станции. По мощности этот «старичок» делает василеостровский одним мизинцем. Правда, здесь генератор – стационар, его на случай ядерной войны делали – со всеми сопутствующими постройками. Машинный зал, топливный зал, зал для хранения запчастей и инструмента, вытяжка и поддув. Комната механика и тамбур. Живи и радуйся.
Но топлива жрет, зараза, немеряно.
Хорошая станция. На Василеостровской столько соляры отродясь не водилось.
Иван кивнул Пашке – хватит пока. Потом вытер руки о полотенце, вернулся к свои вещам и отыскал, хотя и не сразу (сопротивлялась, блин), железную кружку. Пора было напиться по-настоящему.
Налил воды и, стоя у края платформы, начал пить маленькими глотками. Иван пил и смотрел, как приходят в себя бойцы Альянса. Кто-то болтает, кто-то ест, но большинство спят – эта сторона платформы плотно застелена телами в зеленых бушлатах и в черных куртках. Оно и правильно. Сон лучшее лекарство.
Дыхание и храп. Откуда справа, из-за некогда белых колонн, окаймленных алюминиевыми поясками, иногда доносились стоны. Там раненые. Там лазарет.
Атака на Маяковскую сорвалась. Бордюрщики были готовы к нападению.
Потоку, шедшему по параллельному туннелю, повезло больше. У бордюрщиков был только один «корд», поэтому там их встретил всего лишь огонь автоматов и ружей.
Поэтому и потери у них были меньше.
Кулагин с невскими сумел взять первый блокпост и готовился штурмовать второй, когда ему приказали отходить.
Первый неудачный штурм обошелся Альянсу в четырнадцать убитых и тридцать с лишним раненых.
– Меркулов, тебя к генералу!
Да что ему опять надо? Иван нарочно неторопливо повернулся, вздохнул, нехотя поднял глаза.
Перед ним стоял хлопец. Круглощекий, сытый.
– Слышь, Меркулов! – сказал хлопец. – Ты оглох, что ли? К генералу тебя.
– Оно мне надо? – Иван зевнул. Вытянул ноги, потянулся. Аж зарычал от удовольствия. – Что у тебя?