Метро 2033: Логово - стр. 25

Старуха. В одной старой сорочке и смешных растянутых панталонах.

В этот момент товарищи догнали Николая. Он заметил, что оба дышат тяжело даже после такой небольшой пробежки.

Что ж, никто из них не молодел. И поэтому называть старухой эту женщину было бы не очень честно. В их ситуации год шел за два. Или даже за три.

– А ну, приведи ее в чувство, док. Жаль, что у тебя нет с собой ни одного из твоих инструментов, хе-хе, – смех Жигана явно был натужный, потому что все трое были, что называется, «на измене». – Еще чудо, что мы не начали стрелять. Эх, бабка! Ты какого черта сюда вышла? Да еще раздетая? Ты вообще, что ли, «того»? Жить надоело? – пытался докричаться мужик до бабули.

Но она не слышала его. Не реагировала.

Ни вода из фляжки, ни нашатырь в чувство ее не привели. Хотя упала она на мягкий ковер из листьев и грязи и не могла сильно ушибиться.

Хлоп. Неожиданно для всех всегда такой вежливый и предупредительный зубной врач отвесил ей слабую, но хлесткую пощечину. Но она и после этого не пришла в себя.

Естественно, Николай сразу узнал ее. Это была Галина Дмитриевна. Бывшая учительница музыки. Дочка ее с ним на ферме работала.

– Жиган, беги к Семенычу, – зубной врач начал давать им четкие команды. – Пусть носилки принесут. Надо ее в Клуб отнести. И Ольке сообщите. Скажи, мать совсем плоха! Мы ее тут покараулим. Вон… она встать пытается! Колян, держи ее, а то она себе только навредит! – крикнул он Малютину, и вместе они зафиксировали женщине голову, чтоб она не разбила ее об асфальт в неудачных попытках подняться. – Что она там бормочет?

Николай наклонился к самой груди женщины, приблизил ухо.

– Говорит, позвали ее куда-то.

– Кто позвал? – в один голос спросили и Жиган, не успевший далеко отойти, и дантист. – Кто?

– Бог.

Май 2013 г.

Весь день у него брали анализы: некоторые унизительные, другие болезненные. Осматривали его, как лошадь на ярмарке. «Врачи-убийцы», как про себя он назвал этих людей, которым теперь принадлежала его жизнь, обращались с ним корректно. Их было не меньше четырех, но с ним постоянно имели контакт только двое – один его ровесник, другой пожилой. Хотя были и другие. В первый же день, когда он попытался качать права, старший из «врачей» нажал на кнопку, и через считаные секунды в комнату вбежал здоровый мужик в камуфляже.

«Поучи его порядку, Петя».

Набитый песком мешочек наносил болезненные удары, но не оставлял синяков. Вина пленника была в том, что он недостаточно быстро выполнял требования ученых. А эти люди явно были не медработниками. Тот же мужик отконвоировал его в операционный зал. Здесь осмотр продолжился уже с применением аппаратуры.

Зато по возвращении в «камеру» ему дали матрас и даже тонкое одеяло. Здесь, в отличие от тюрьмы, где его окружал миллион запретов, никому не было дела до того, что он делает в своей комнате. Можно было даже лежать днем на кровати. И не надо было держать руки на виду.

Все было бы хорошо, если бы не страх.

Утром кто-то начал кричать. Крики были пронзительные и отрывистые, звенящие почти ультразвуком, и непонятно было, человек это кричит или животное. Через пять минут от них странно заболела голова.

Похоже, хозяевам это тоже не понравилось. Их шаги заключенный услышал в коридоре. Вскоре крики прекратились.