Метро 2033: Код зверя - стр. 36
Коренные жители называют родной край «Страной тысячи озер». В незапамятные времена сошедший с гор на полуострове ледник вспорол каменное брюхо здешней земли, оставив сотни шрамов. Со временем пустоты заполнила влага, и с тех пор продолжается вечная битва двух стихий, – камня и воды. На стороне первой – минералы и металл; на стороне второй – миллионы ручейков и бездонное терпение. Человек же может лишь любоваться отголосками этого сражения – сотнями крохотных радуг, родившихся в брызгах разбивающейся о камни воды. Спустя годы от Последней войны на смену людям придут новые формы жизни, а стихии так и будут бороться, – истинным войнам не важна смена декораций.
– Лёха, слушай, пора привал командовать. Еще немного, и малышня свалится прям на дорогу, – тихо обратился к командиру Чугун, обеспокоенно поглядывая на бойцов.
Те и вправду выглядели не лучшим образом. Все, как один, бледные, глаза впали. Бежать не пытался никто – уже второй день отряд топал по дороге шагом. Чуть более бодрым утром – и упрямым, вымученным под вечер. Особенно плохо смотрелись Медведь с Лисом, тащившие носилки с Андреем: полное отсутствие осмысленности в нахмуренных лицах, ноги двигаются исключительно силой воли.
– Сколько мы за сегодня прошли? – Ермолов сверился с часами.
Начало темнеть, но солнце по весне заходит довольно рано, и он планировал маршировать еще пару-тройку часов.
– Километров двадцать пять, ну, может, тридцать. Местность однообразная – дорога и дорога. Точно и не скажешь.
– Меньше, чем вчера. Всего два часа после крайнего перекура и смены носильщиков идем. Такими темпами мы до Петрозаводска только к лету доберемся.
– Ну, к лету – это ты загнул, конечно, – прапор с хеканьем поправил лямку тяжелого рюкзака. – Но если мы сейчас парней заездим, то завтра они могут просто не встать.
– Буквально в полукилометре в стороне от дороги есть удобная для ночевки поляна, – прозвучал из-за соседнего дерева голос охотника, заставив Чугуна схватиться за рукоять пистолета.
– Тьфу ты, ниндзя хренов, напугал до чертиков!
– Радуйтесь, что это я, – хмыкнул Вик и махнул рукой. – Впереди справа увидите поваленное дерево. Оно приметное, не проскочите. Повернете в лес и метров через двести выйдете на поляну.
– Сам-то куда?
Охотник молча скрылся за деревьями.
– Ишь какой… – пробурчал прапорщик, пряча в усах улыбку.
Его единственного во всем отряде все меньше раздражала грубость Вика. По долгу службы Чугун большую часть времени работал как раз с молодняком. Обучал пацанов держать оружие, ходить строем, защищать родные Полярные Зори от мутировавших тварей, а иногда и от более опасного зверя – человека. И за долгие послевоенные годы навидался он всяких ребят – и упрямых, с норовом, и мягких, податливых, как пластилин. А уж после Вочажа прапор и подавно перестал видеть в действиях охотника немотивированную агрессию. Ну, взбрыкивает парень, как норовистый конь, ничего, и не с такими притирались. Зато вынослив, как тот же самый конь, и дело свое знает, – за три дня ни одна тварь незамеченной к отряду не подошла. Можно, конечно, и на везение списать, но Антон Чугунов был не из тех людей, что верят в случайности.
Вскоре, как и говорил Вик, показалось поваленное дерево. Не заметить его и правда было довольно трудно – на высоте метров трех один из раздвоившихся стволов обломился и рухнул вниз, образовав подобие арки. Свернув с дороги, отряд углубился в лес и через несколько минут вышел на небольшую полянку.