Месторождение №3. Спящий дракон - стр. 22
– Месторождение иссякло? – предположил Хотен и затормозил перед пограничниками.
– С чего бы? – удивилась я. – Это же не золотая жила. Магия не иссякает.
Пограничник предсказуемо устрашился предъявленной ему корочки, но все равно дрожащим голосом попросил записаться в журнал и Хотена, и меня. Пришлось прервать разговор (кажется, мы опять съехали на обсуждение работы, вот неожиданность-то) и вылезти из теплых автосаней ради очередной бюрократической проволочки. Снаружи я сразу же прониклась жалостью ко всем потребителям, подключенным к Первому, и запись вышла слегка подпорченной трясущейся от холода рукой.
Но я все-таки не удержалась и пролистнула журнал назад, пока не наткнулась на строчку: «Найдён Лом, гостевой визит, принимающая сторона – Агний Лиховских. О возможных последствиях контакта с магией предупрежден». Надпись походила на раздавленного в лепешку ежа – каждая буква неприступно топорщилась острой иглой. Последний человек, который приходил в голову при виде подобного почерка, – это Найдён, с его вечными упоительными историями, толстыми свитерами и неизменной грелкой, прикрученной бинтами к голому телу.
– А кто такой Агний Лиховских? – предсказуемо заинтересовался Хотен, заглянув мне через плечо.
– Начальник первой смены шахтеров, наверно, – я пожала плечами и отложила ручку. – Найден говорил, что шел побеседовать с ним насчет найма на работу, значит, пропуска у него еще не было, и сотрудником он записаться не мог. Надо будет напомнить ему, чтобы отметился в журнале как порядочник, а то будут проблемы с выездом.
Хотен машинально кивнул и отвлекся на громкую трель переговорника. Взглянул на экран – и жестом велел мне возвращаться в автосани, а сам еще добрую четверть часа выплясывал вокруг, напрягая пограничников, хмурясь и ругаясь в трубку.
– Что-то случилось? – настороженно спросила я, когда он все-таки залез в тепло и законопослушно потянулся к ремню безопасности.
– Лют звонил, – хмуро буркнул ревизор, но, не увидев и тени понимания на моем лице, снизошел до объяснений. – Это член комиссии, занимается делом о попытке подключения к магистральному трубопроводу. Кстати, дай-ка мне номер Найдена, надо бы с ним переговорить как со свидетелем.
– У него переговорник сперли, – напомнила я. – Вряд ли он мог где-то здесь купить новый. Он что, единственный свидетель?
– Единственный живой, – уточнил Хотен и стартанул в открывшиеся ворота. – Его напарника тоже вморозило в общую скульптурную композицию вместе с собственно обвиняемыми. Глыба льда размером с половину станции подключения вышла. Чтобы выжить при таком раскладе, нужно быть Найденом, – он чуть усмехнулся.
Меня передернуло.
Чтобы смеяться над таким раскладом, наверное, нужно быть ревизором.
В полукилометре за воротами действительно начиналась весна.
Хотен подъехал к самому краю снежного покрова так, что еще десяток сантиметров – и с возвращением назад в городок могли бы возникнуть крупные проблемы; бросил парку прямо в салоне и выпрыгнул наружу, тут же удивленно охнув и отскочив в сторону. Не сразу сообразив, в чем дело, я повторила его ошибку.
Снег был талый, и из-под него кое-где проглядывали подснежники, презревшие привычное течение времени. Красоту я предпочла оценивать уже после прыжка «в весну», на относительно сухую землю. А потом обернулась – и невольно нахмурилась.