Месторождение №3. Колыбельная - стр. 12
Я растерянно пожала плечами и остановилась.
Раз я ее слышала даже отсюда – значит, и она меня услышит. Незачем идти дальше.
Только вот что я могла ей «сказать»? «Мне очень жаль» – плохо перекладывается на язык эмоций. «Мне стыдно за свое невежество и грустно из-за того, что оно причинило тебе боль» – уже ближе, но вряд ли способно кого-то успокоить.
Разве что… я уселась в ближайший сугроб, обняла Тайку и, зажмурившись, уткнулась носом ей в холку. Почти полтора месяца назад – полторы вечности назад – эта жизнерадостная рыжая девочка стала единственным, ради чего я хваталась за реальность и искала способ выбраться, вернуться и жить дальше, несмотря ни на что. Я была не одна, я была нужна ей, и это меня спасло.
Ответственность за кого-то.
Третья тоже была не одна. Первая значила для нее много – если вообще не все на свете – и с ее гибелью мир стал тусклее, тоскливей, но здесь все еще оставались Второй, Четвертый и Пятый. С ними Третью связывали точно такие же узы, и она была для них тем же, чем Первая – для нее.
…но драконы точно так же скорбели о Первой и гневались. У них была Третья, о да. Но это никак не отменяло того, что Первую убили. Убили беззащитную, во сне, убивали медленно и со вкусом, называя ее смерть техническим прогрессом и ни о чем не жалея, ничего не стыдясь. Ее убили люди, мимолетные, мелкие, мелочные, чья жизнь не стоила и грана от ее вечности…
– Тиша!
Меня заставил встряхнуться даже не оклик, а весьма чувствительный, несмотря на толстый рукав парки, укус. Но на тот момент я была совершенно не настроена обижаться на Тайку из-за него.
– Ну-ка иди сюда, – скомандовал Лют, но подошел в итоге сам – и протер варежкой мое лицо. – Судя по тому, что ты разревелась, драконесса тебя все-таки слышит?
– Не знаю, – неуверенно отозвалась я. – Если и слышит, то я ее только сильнее рассердила.
Кажется, к числу персон с завышенным чувством личной ответственности Третья не принадлежала.
– Ладно, – устало вздохнул особист и протянул мне руку, помогая подняться. – Значит, придется все-таки выписывать сюда Хотена.
– Хотена? – растерялась я. – Он-то тут причем? Разве его не отправили инспектировать ВоенПром?
На лице Люта отобразилась непередаваемая гамма эмоций. От искреннего сочувствия и понимания – до откровенной насмешки.
– Тиш, – негромко сказал он, – ну-ка, когда ты получила первую дозу магии от Найдена?
Я насупилась, и Тайка еще теснее прижалась к моей ноге. Ей было неуютно и страшно.
– Когда тащила его в автосани после того, как нашла в сугробе.
Лучше бы он там примерз насмерть.
– А Хотен когда приехал? – вкрадчиво поинтересовался Лют.
– Несколько дней спустя, – неуверенно отозвалась я – и тут до меня, наконец, дошло. – Подожди… то есть он?..
Особист развел руками.
– Разумеется, мы опять ничего не знаем точно, – сказал он, виновато улыбаясь. – Как все-таки работают механизмы передачи – до сих пор загадка. Возможно, ты и не накачивала его магией. Но проверить-то стоит… хотя бы и в частном порядке.
– Он… – голос позорно дрогнул, и я поспешно замолчала, но Лют все равно обнял меня, уткнув лицом в черную нашивку на форменной парке.
– Не реветь на морозе! Что мне потом, за ручку тебя в тепло вести, чтобы глаза открылись? – беззлобно фыркнул особист. – Я же сказал – в частном порядке. Пока до этого додумался только отец Беляны, а он с Верещагиным в неплохих отношениях. Все, что от нас требуется, – держать язык за зубами и не вызывать подозрений. Все наши переговорники прослушиваются, переписка отслеживается, но ты же сможешь придумать что-нибудь, чтобы он приехал и поговорил с тобой вживую? А шпилька, случись что, уже у нас, – нарочито весело закончил он.