Место для нас - стр. 22

Бабуся пишет тебе любовные записочки? Ой-ой-ой, пусеньки-маляпусеньки. А мамочка твоя хиппи, это всем известно. Она из дома смылась, потому ты у бабки и живешь! Хиппи, хиппи, хиппи! Кэти хиппи!

Нахлынули давно похороненные воспоминания…

Бумага конверта была плотной, тяжелой и холодной. У Кэт дрожали пальцы. Она с трудом расклеила конверт. Ей хотелось порвать его, поскорее узнать, что там, внутри. И все же она этого боялась. Мадам Пулен наблюдала за ней, выставив голову за спинку кресла, отчего стала похожей на горгулью.

– Нож для бумаг лежит на туалетном столике, Катрин. Не рви конверт. Не делай глупостей.

«О, заткнись, ненавистная, жуткая, кошмарная, злобная, мерзкая старуха. Заткнись, или я стукну тебя. Размозжу тебе башку твоей драгоценной севрской вазой и буду смотреть, как ты подыхаешь. Буду смотреть и смеяться».

Она уже не удивлялась тому, как легко ей в голову приходят подобные мысли.

Кэт прочла приглашение, написанное от руки, и ощутила вложенную в эти слова мольбу. А когда оторвала взгляд от листка бумаги, уставилась в одну точку, и голоса, терзавшие ее от рассвета до заката, зазвучали с мучительной пронзительностью. Домой, в Винтерфолд? Могла ли она теперь хотя бы подумать об этом? Как рассказать им о том, что случилось с ней после отъезда из Англии? С чего начать? Да и как она туда доберется? Денег у нее нет. На прошлой неделе не удалось купить билет на несколько поездок на метро, что уж говорить о поездке домой на «Евростар». Домой.

Кэт уронила листок на пол и начала нервно сжимать одну руку в другой.

– Я с удовольствием съем омлет, – сообщила мадам Пулен. – Если ты не собираешься проведать Люка, почему бы тебе не приготовить мне омлет?

– Да, сейчас.

«Все в порядке», – сказала Кэт себе мысленно, отправившись в кухню, а когда услышала вопросительное мычание мадам Пулен, осознала, что произнесла это вслух по-английски.

– Люси! Собрание! Ты идешь? – бросила Дебора через плечо на ходу.

Негромкий голос, внезапно прозвучавший так близко, произвел на Люси обычное действие: ее пробрало холодом до костей.

– Конечно, конечно. Минутку.

Люси торопливо написала строчку в блокноте и выскочила из-за письменного стола. «Не потеть. Не говорить слишком много. Ты всегда слишком много говоришь, поэтому просто заткнись и хотя бы раз промолчи! Говори, только когда будет совершенно необходимо. И уж тогда говори по делу и блестяще. Как Кэтрин Грэхем. Или Нэнси Милфорд. Или бабуля. Будь как бабуля». Поспешно зашагав вперед, Люси налетела на Лару, недавно повышенную в должности корреспондентку из отдела моды. Столкновение вышло неслабым: Люси отбросило назад, к столу, и она ударилась бедром об острый угол металлического шкафа с папками.

– Ох, пожалуйста, осторожнее, Люси. – Лара даже с шага не сбилась – просто пошла дальше с таким видом, будто коридор был ее собственной беговой дорожкой. Шагала она забавно – слегка враскачку, словно модель на подиуме. Обернувшись вполоборота, она указала вниз. – Они новые, понимаешь? А ведь я могла бы нести кофе.

Люси, морщась от боли, проводила взглядом удаляющиеся ноги Лары – ведь Лара именно этого хотела. Ну конечно же, на Ларе были «хайтопы» – кроссовки с высоким берцем, эксклюзивная модель, представленная «Grazia»[28] исключительно для «Liberty»