Места здесь тихие - стр. 7
– Еще короче.
– Лера, оставшись за менеджера в клубе, вошла в раж, а поскольку наполовину ничего она делать не умеет, то ее стараниями там появились такие тренеры и игроки, что клуб вышел в этом году в плей-офф.
– И это очень круто, насколько я могу понять. И что же?
– А то, что вышел конфликт, и теперь дело уверенно идет к разводу.
– На почве чего?
– Лев Иванович, любая женщина, даже умная – это прежде всего женщина. Не думаю, чтобы Лере понравилось, что ее супруг, ее же стараниями отправленный за океан, присел там за изнасилование, к тому же, по слухам, несовершеннолетней…
– Нормальная бы не поверила, – заметил сыщик.
– Возможно. Но у них с мужем разница в возрасте около пятнадцати лет, с ее стороны, конечно.
– Ага, он что, минимум геронтофил?
– Это не извращение, а уже тренд, Лев Иванович, – деликатно указал Личман. – К тому же всем бы выглядеть, как Лера в свои очередные восемнадцать. Но, зная Паскевич, рискну предположить, что основной корень бед – в деньгах. Наверное, не определились, кто больше в дом несет. Вы говорите, супруге вашей она бизнес на ретрите предлагала?
– Да, вроде бы это слово.
– Возможно, и по концепции разошлись, – предположил адвокат. – Лера еще по молодости по разным тибетам скиталась, теперь, видимо, решила на этом заработать.
– И кто ж ее осудит, ловко, – подхватил Гуров. – Главное, чтобы мою собственную жену в это дело не впутывала.
– Прогнозирую: грядет долгий и кропотливый процесс, и с учетом того, что он за океаном в тюряге, а она тут – можете себе вообразить волокиту.
Лев Иванович слабо себе представлял эти сугубо адвокатские страдания, но из вежливости признал, что да, имеет понятие. Личман подвел итоги:
– В общем, не беспокойтесь. В ближайшей перспективе у Леры будет на что потратиться нервами и деньгами и без новых проектов. Не до того ей станет.
Распростились.
Успокоенный, Гуров вернулся к приятному кулинарному труду, размышляя на философские темы.
«Да уж, на всякого мудреца довольно простоты. Бедная Лера, надо же так промахнуться. Жаль мне тебя, старушка. Окажись на месте этого Профессора Сан Саныча какой-нибудь тип старой закалки – заплакал бы и ушел с одним чемоданчиком, а тут не так, времена не те…»
И тут вернулась Мария. Злая и расстроенная, и от былого утреннего воодушевления не осталось и следа.
– Что, не встретились? – спросил муж, помогая снять шубку.
– Представь себе! Взяла и запропала, гадюка! Ждала ее битый час, потом нача- ла звонить, так абонент – не абонент. Несерьезно.
«Что ж, вот и славно», – порадовался Лев Иванович, но все-таки заметил, изображая терпимость, доброту и объективность:
– Заболела, мало ли, или проблемы семейные.
Жена фыркнула рассерженной кошкой:
– Семейные! Наверняка муженек прилетел-таки из-за океана – ну и помирились, хорошо, если не прилюдно.
– Интригует, – признал Гуров, – даже зависть берет. А просвети, пожалуйста, муж у нее кто?
Мария, подняв брови, глянула недоверчиво, точно заподозрив издевательство. Супруг кротко заметил:
– Ты же не будешь мне пенять, что я и в красавцах не ориентируюсь.
Жена молча протянула смартфон.
– Ах, этот.
– Знакомы?
– Кто ж его не знает, икону стиля и мечту дантистов. Погоди, только сколько же ему лет?
– Вот это как раз неважно, – заметила Мария со значением, – разве можно задавать такие вопросы мужу Леры Паскевич?