Места - стр. 133

В связи с поступившими в наш адрес начиная от 1917 г. по 1984 г. многочисленными пожеланиями как от организаций, так и от отдельных лиц, имеющихся в наличии, или уже не имеющихся, считать необходимым, целесообразным и естественным принятие следующих добавлений:

Добавление читать как: между годами 1917 и 1918 считать наличествующим год 1917-бис, год надежды, ожиданий, предвидения в будущем нечеловеческого света озаряющего, связанного с небывалым озарением земли светом почти нематериальным, исходящим из некой аккумулированной в недрах мирового и космического процесса энергии, сметающей все нынешние необъяснимости роковые и гибельные, слезы и ужасы, порожденные темнотой непонимания сути человеческих проявлений, вырывающиеся из недр земных и облекающиеся плотью почти драконовой, струящейся, взблескивающей нестерпимым блеском прельстительным, стальным взлязгиванием, хрустом и дроблением костей с мясом, кровью, сукровицей, жижей и слякотью человеческой перемешиваемой, растекающейся, все заполняющей, ядовитым жжением все изничтожающей до дыр, провалов, пропастей головокружительных, откуда дышит сумрак и тьма хладнокипящая, вроде бы все собой на века отменяющая, отсекающая, усекающая, пресекающая, но не могущая в то же время превзойти сияние тепла и доброты, мысли и разума, духа и озарений нам всем отроду благопровозглашенных, до времени в точку малую, тяжелую и преизбыточествующую сжатые, в определенный момент до предела упругости дошедшие и обратным порывом неимоверным вназад себя изливающие, опрокидывающие и чистотой сиятельно все обмывающие, слезы все утирающие, голосом нежным и решительным утешающие, плотью и именами неведомыми еще облекающиеся, фамилиями неведомыми под чудачествами воображения, душу от полноты и веселия, развлекающими, подписывающиеся: Рубинштейн ли, Кабаков ли, а, может, некая прекрасная Ахмадулина, или Шварц неуяснимобудущая, Монастырский (фамилия, правда, странная, да отсюда ведь не уследишь все в точности), или вовсе, скажем, под фамилией Солже, Сожиже, как это там, не разобрать, Солженицино-Сахаров, кажется, а то и Кривулин хромоногий, кажется, неозлобленный некоему Бергу (гора – по-немецки) или Айзенбергу (железная гора – по-немецки), или Пригову улыбается, или балет Большого театра златоногокрылый в раю яркоосвещенном и красками кипящий сладостно миротворный, над бездною, пленкой упругой и жесткой, усмиренной, но вскидывающейся, спиной позвоночно-острой, в пол дощатый бьющейся, выйти внаружу через люк хотя бы пытающейся, с кулис затемненных спрыгнуть силящейся, огнем изо рта извергаемым все облизать тщащейся, ревущей, мычащей, кликающей, зыкающей, гукающей, рявкающей, звякающей, притворным голосочком нежным прельстительно и слезно молящей , лапами перепончатыми по внутренней поверхности гроба невидимо очерченного, окаймляющего скребущей, попискивая, повизгивая, когти обламывая и проклятия извергая: Ужо, ужо вам!