Месть - стр. 22
Я молчу, не зная, что ответить - не ожидала такого напора.
- До этого момента я всегда жила одна и привыкла, так что для меня это будет нелёгким и тысячу раз обдуманным решением.
- Прямо тысячу?
- Прямо.
- Я буду ждать, что ты решишь, только помни, каждая ночь для меня – это пытка, если рядом нет тебя. А утро - не утро, если на подушке не раскинуты твои волосы и не дурманят своим запахом. Я… кажется, люблю тебя…
- Кажется? – пытаюсь обернуть неловкость в шутку.
- Да нет, не кажется, - ухмыляется, - просто люблю.
Молчание.
- Молчишь?- тихо спрашивает Макс.
- Молчу, не привыкла бросаться такими словами.
- Я тоже не привык… Этими словами не бросаются, они сами рвутся наружу, когда время приходит.
- Значит, моё ещё не пришло.
- Значит не пришло. Но придёт обязательно, вот увидишь, - прячет нос в мои волосы и шепчет что-то.
- Что ты там шепчешь?
- Ничего… - и продолжает издавать едва слышно одни и те же звуки.
Напрягаюсь, но разобрать не могу, да ещё и оставленная им музыка мешает, чуть двигаюсь ближе к его рту и слышу нечто похожее на «Прости, прости, прости»…
У меня сжимается сердце. Мне больно, хотя я не уверена в том, что расслышала правильно, вполне возможно, его слова – лишь результат моего больного воображения. Очень больного, замечу.
Я не привыкла к сердечным содроганиям: до этого момента их не было в моей жизни, и они пугают меня слишком сильно, слишком большой это стресс для меня.
Вскакиваю, как ошпаренная, лихорадочно натягиваю на себя джинсы, но Максим хватает меня за руки, прижимает к себе и повторяет:
- Успокойся, всё в порядке… Успокойся, я ничего от тебя не требую, только успокойся!
- Нет Макс, я забыла: мне срочно нужно домой! Я уезжаю, отпусти!
Но он не отпускает:
- Прошу, остынь. Ничего же не случилось! Ну да, признался в любви - с кем не бывает? Тебя ведь это ни к чему не обязывает! Моя любовь – мои проблемы! Пусть всё остаётся, как есть, не хочешь переезжать - не нужно, только останься сегодня, не бросай меня…
- Максим отпусти, я чётко дала понять, чего хочу, - мой голос металлический сплав. - Убери свои руки сейчас же и не смей мне никогда и ничего навязывать! – уже практически ору.
Моя сила и уверенность в правильности совершаемых поступков шатки и уязвимы как никогда, я слишком приближена его словами и нежностью к грани, за которую не собираюсь переступать.
- Нет, не отпущу! Ты хоть понимаешь, как больно мне делаешь сейчас? Разве так принимают люди признания?
- Мне плевать, как, кто и что принимает! Отпусти, если хочешь, чтобы всё оставалось, как есть, или тебе придётся забыть о моём существовании навсегда!
- Хорошо…
Мгновенно ослабевает хватку, я тут же вырываюсь и бью его:
- Кстати, где макет договора? Завтра чтоб был у меня, ясно?
- Ясно…
Несусь домой, вопиюще превысив скорость, долго разбираюсь с ГАИ по поводу штрафа, умудряюсь договориться, несмотря на полнейший раздрай моего эмоционально-чувственного фона.
Всё не так. План перекосило! Слишком близко я подпустила его к себе, чересчур глубоки мои реакции на его слова и поступки, на его голос, запах, стиль жизни, привычки, жесты, манеру совершать бытовые действия, на его, чёрт возьми, нежность!
Не могу сказать, что её у меня не было, она была и есть: многие влюблялись в меня - и жестокие, и нежные, и грубые, и ласковые - бывало всякое. Да тот же Антоша нежен и в постели, и в обычной жизни. Но у Макса она другая, эта его нежность… она обволакивает, будто исцеляя, или же научая чему-то, какой-то житейской мудрости что ли. Она меняет меня, лепит по-другому, мягко, ненавязчиво переиначивает устоявшиеся взгляды, желания и цели. Главное, цели!