Месть мойры - стр. 25
Джекс оглянулся на маму. За всей суматохой он совершенно забыл о ней.
Лара лежала на полу. Джекс подбежал к матери и послушал ее дыхание, следом проверил пульс на всякий случай. Она была жива, ее пульс имел ровный ритм, но глаза женщины были закрыты.
– Ты с ней что-то сделал? – спросил парень твердым, наполненным решимостью голосом.
– Смертная женщина не должна видеть мою сущность.
Эриния снял белую маску со своего лица. Даже Альма смотрела на него в этот момент в оцепенении. На его лоб опустились волосы цвета вороньего крыла. Небрежная челка закрывала его темные, сверкающие злобой глаза. Вид эринии выглядел воинственно и вызывал ощущение опасности.
Джекс готов был поспорить, что мужчина, стоявший перед ним, буквально состоял из тьмы, был пропитан ею до костей.
– Отойди, – сказала Альма и вышла вперед, отодвигая Джекса. Все ее тело было напряжено. – Он пришел за мной.
– Мне приказали отыскать тебя, сбежавшая мойра.
– Не знала, что ты умеешь говорить, – ехидно заметила девушка, но от ее слов у эринии только появилось больше морщин между бровями.
– Кто он вообще такой? – вмешался Джекс.
– Он эриния, посланник смерти, служитель Танатоса. Называй как хочешь. Он тот, кто принадлежит Царству Темных, – ответила Альма. – А вот его имя – загадка даже для меня.
– Нортс, – наконец представился эриния.
– Очень здорово, – прокомментировал Джекс. – Но что ты, черт возьми, сделал с моей мамой?
– Не беспокойся, смертный, она всего лишь находится в глубоком сне. Люди не должны видеть подобное, – указал он на себя и коротко кивнул в сторону мойры. – Это слишком для их понимания.
– Да иди ты к черту! Она моя мать и не заслужила подобного обращения, как и любой другой человек на ее месте. Разбуди ее!
Нортс прервал его, жестом подняв ладонь и выставив ее перед парнем.
– У нас мало времени, оставим объяснения на потом. Как только я закончу, сниму с нее наложенное забвение.
Его голос был таким монотонным, что Джекс планировал посоветовать посланнику смерти преподавать в каком-нибудь институте. Например, историю.
Но как бы Джекс ни переживал за состояние матери, выпроводить эринию из дома было важнее. Альма тоже выглядела напряженной, даже обеспокоенной, прежде Джекс не наблюдал за ней подобных эмоций. В принципе каких-либо эмоций. Наверное, у них с посланником смерти тоже не заладились отношения.
В каком бы месте мойра ни была до знакомства с Джексом, она явно не желала возвращаться. Или этот эриния сделал ей что-то плохое.
Значит, даже мойра умеет нервничать? – подумал Джекс.
– Ты пришел выполнить свой приказ? – спросила Альма. – Гнусный предатель, что идет на поводу у смертных. Это позор для любого высшего существа!
Вот кем она себя, оказывается, считает. Хотя это не новость.
– Эй, – возразил Джекс, – быть смертным не так уж и плохо, вы двое делаете из этого слишком большую трагедию.
Но его никто не стал слушать. Альма даже не кинула в его сторону свой фирменный осуждающий взгляд.
– Я пришел предупредить тебя, предостеречь от опасности, которая тебе грозит.
Альма с недоверием посмотрела на того, кто был ее пленителем, а сейчас решил вдруг проявить снисходительность. Она до сих пор помнила холодную почву земли под ногами, грязь и камни, причиняющие боль, и ее руки коснулись ошейника, который она не могла снять. Он сдавливал шею, не позволяя забывать, что она так и не смогла убежать по-настоящему.