Месть Империи 4. Бремя Власти - стр. 25
Оценивающий взгляд пошел дальше, вокруг всей площади, и вновь вернулся обратно. К женщине и ребенку посреди солдат. Переполненные ужасом, молящие глаза метнулись навстречу, и Лука нехотя произнес.
– Ладно. – Его взгляд нашел центуриона и дал знак отпустить пленниц. Бойцы посторонились, и женщина с ребенком испуганно прижалась к стене.
– А ты пойдешь с нами. – Взяв за плечи, Велий развернул тщедушного мужичка обратно к воротам и слегка подтолкнул.
Дальше они уже не бежали, а шли строем, стараясь выглядеть уверенно. Никто им не мешал, и только у самой баррикады появившийся в проходе здоровенный мужичище остановил их.
– Куда, зачем? – Огромная пятерня уперлась Луке в грудь.
– Мы… – Комит только открыл рот, как их проводник вдруг рванулся в сторону и разрывая рот, завопил:
– Тревога! Имперцы!
Мужичище еще только схватился за рукоять меча, а клинок Велия уже коротко ткнул его в живот. Выпучив глаза, тот стал оседать на землю, а взгляд комита на миг остановился на испуганно-побелевшем лице рядом. Взлетел меч, окрашивая его кровью, и в голове промелькнула мысль: «Не пожалел бы бабу, глядишь, и мужик бы ее остался жив».
В следующее мгновение он уже рванулся вперед, сшибая выскочивших перед ним горожан.
Глава 6
Порыв ослабевал. То эмоциональное пламя, что вспыхнуло в гавелинских сердцах затухало на глазах, и с этим ничего сделать было уже нельзя. На лестницах еще ползли вверх последние храбрецы, тогда как основная масса бессмысленно копошилась внизу, лишь подставляясь под стрелы и камни с городских стен.
Глядя на это, Иоанн все больше и больше понимал – поднять гавелинов на новый штурм практически невозможно. У соседних легионов дела обстояли немного лучше, но как и предсказывал Наврус ни одному из варварских легионов закрепиться на стене не удалось. Кроме двух участков, где имперские когорты до сих пор удерживали захваченные плацдармы, по всему остальному периметру напор стихал и отступление становилось лишь вопросом времени.
«Если Лука не появится сейчас, – подумал Иоанн, – то очень скоро открывать ворота будет уже не для кого. Штурм захлебнется, и для меня это будет катастрофа. Василий и Зоя тут же обвинят в напрасных потерях и потребуют расследования. Легионы промолчат, и как-то так случайно получится, что утром меня найдут мертвым. Войскам объявят, что я покончил самоубийством, не выдержав груза вины и собственной слабости».
Чувствуя, как «почва уходит из-под ног» и противно слабеют коленки, цезарь, сжав кулаки, поднял лицо к небу и зашептал:
– Великие небеса, Всемилостивейший и Всепрощающий Митра, если я все-еще нужен тебе, если моя миссия на земле не исчерпана, то самое время показать свою волю и могущество!
Шепча с зажмуренными глазами, Иоанн ничего не видел, но раздавшийся скрип воротных петель ни с чем спутать было нельзя. Не веря себе, цезарь уставился на открывающиеся ворота. Целое мгновение потребовалось ему, чтобы совладать с неконтролируемо опускающейся нижней челюстью, а затем он вновь вскинул взгляд к небесам.
– Клянусь, ты не пожалеешь! – Прошептав, он обернулся к легату четвертого легиона и в сердцах выругался. Тот лежал на земле, и суетящаяся вокруг свита колдовала над торчащим из груди военачальника арбалетным болтом.
«Это ж чем надо прогневить судьбу, чтобы смерть нашла даже здесь. – В сознании Иоанна, это почти равнодушное удивление сменилось насущным вопросом. – Если легат мертв, то кто поведет легион на прорыв?»