Месть Альбиона - стр. 6
– То есть как это нет? А позапрошлогоднее покушение Генералова с Ульяновым? Ну и прочих?
– Да какие там народовольцы! Так, эхо одно… Переловили, как куропаток, всю группу взяли.
– Значит, террорист-одиночка?
– Опять-таки не сходится, – задумчиво сказал Черевин. – Адская машина, фальшивые документы – кстати, сделаны отлично, потому и подозрений не вызвали, – это скорее по плечу организации. Просто разные бывают организации, и необязательно революционные…
О чём это он? И почему говорит обиняками?
Обер-прокурор поднялся, подошёл к окну, за которым угасал дождливый мартовский день, и долго вглядывался в пустынную по случаю ливня Сенатскую площадь. Повернувшись к Белозёрову, вдруг спросил:
– А скажите, Сергей Васильевич, что за документ вам доставили второго дня из английского посольства?
Глава вторая
Вот так вопрос…
– А вы откуда знаете? – удивлённо спросил Сергей.
И такое недоумение нарисовалось на лице художника, что Победоносцев не удержался от улыбки, слегка тронувшей тонкие губы.
– Ну, откуда знаю, – об этом, с вашего позволения, чуть позже… Но вы не ответили. Или это секрет?
– Да какой там секрет, – с досадой откликнулся Белозёров. – Письмо это было от английского посла Мориера.
Обер-прокурор с генералом обменялись быстрыми взглядами.
– И чего же хочет господин посол от художника Белозёрова? – вкрадчиво осведомился Победоносцев.
– Портрет хочет. Чтобы я нарисовал его дочь, мисс Элен. Видел, мол, мои картины на выставках и в частных собраниях, восхищён талантом живописца и всё такое прочее. Сплошной политес. – Помолчав, Сергей с усмешкой добавил: – Сэкономить хочет, не иначе.
– Это в каком смысле? – изумился Черевин.
– А в прямом. Сколько я с него возьму за портрет? Тысячи три-четыре. Ну, если обнаглею, то пять. А в Англии с него слупят намного больше. Там художники дорогие.
– М-да… – неопределённо сказал Победоносцев. – И что вы думаете насчёт этого предложения, Сергей Васильевич? Кажется, не в восторге?
– С чего тут восторг? – произнёс Белозёров, пожимая плечами. – Отец мой, боевой офицер, Царство ему Небесное, на Крымской войне дважды был ранен. И навоевался, и насмотрелся, и много чего передумал. Так он всегда говорил, что Англия – это лев с повадками шакала. И более подлого государства в мире нет… Откажусь, наверно. Заказов у меня и без посольской дочки хватает.
– А вдруг международный скандал вызовешь? – поинтересовался Черевин. – Послы – они, брат, обидчивые. Тем более, англичанин. Откажешь ему, а он ноту протеста забубенит.
– Да и хрен с ним, – рубанул Сергей по-гусарски, как в старые добрые времена. – Простите, Константин Петрович… Я вот вместо пяти тысяч запрошу десять. А то и пятнадцать… для верности. Сам откажется.
Победоносцев хмыкнул:
– Насчёт приглашения написать портрет мы, в общем, догадались. О чём ещё могут писать из посольства художнику? Вы же лицо неофициальное, – без чинов, званий и титулов… Но я почти уверен, что даже если вы запросите не пятнадцать тысяч, а все пятьдесят, посол всё равно согласится.
Сергей не удержался, – простецким жестом почесал в затылке.
– Это с какой стати? – удивлённо спросил он.
– А с такой, что в посольстве весьма хотят познакомиться с вами. Лучше бы и подружиться.
– Да зачем я им нужен? У них там что, в Англии, свои художники перевелись?