Месть Альбиона - стр. 13

За годы между вступлением в партию и отъездом в Лондон произошло многое.

Поначалу Арсению доверяли главным образом техническую работу: отнести-принести письмо, доставить нужный груз, посторожить место встречи товарищей. Потом научили меткой стрельбе и обращению со взрывчаткой. А когда он собственноручно пристрелил следователя Антуфьева, засадившего в тюрьму трёх членов московской организации, с ним стали говорить на равных. Постепенно Арсений-Василий, несмотря на молодость, стал главным боевиком группы. Выделялся он силой, ловкостью, хорошей головой и абсолютным бесстрашием. Жизнь не баловала его, и он за неё не цеплялся. Как, впрочем, и другие товарищи.

Через некоторое время он перебрался в Санкт-Петербург. Желябов решил усилить столичную организацию, немало пострадавшую от энергичных действий полиции. Именно из Питера исполком партии рассылал распоряжения на места, именно здесь придумывались теракты, будоражившие всю Россию. Не где-нибудь, а на берегах Невы были вынесены приговоры и главе одесской жандармерии, и киевскому прокурору, и харьковскому губернатору. Вера Засулич ранила петербургского градоначальника Трепова, Степан Кравчинский заколол шефа жандармов генерал-адъютанта Мезенцова. Простых полицейских, путавшихся под ногами, убивали вообще без приговора.

Ко многим из нашумевших дел был причастен Арсений, ранг боевика переросший. Не отказываясь от силы, ловкости и жестокости товарища, однопартийцы всё чаще при планировании терактов использовали его цепкий хитрый ум, поручали организацию подпольных типографий и мастерских по изготовлению динамита. Работал виртуозно и чисто. Прокол вышел лишь однажды в Рязани, когда по наводке провокатора Арсения взяли жандармы. Однако выкрутился, совершив невероятно дерзкий побег. С тех пор стал ещё осторожнее и злее.

Когда «Земля и воля» – так теперь называлось бывшее «Общество народников» – раскололась и возникла новая организация «Народная воля», Арсений без колебаний примкнул к ней. Ни в какое светлое будущее России он не верил и даже не думал о нём. Ну что ему Россия? Место, где угораздило родиться, только и всего. Во всём прочем империя сама по себе, он сам по себе. А вот убивать ему нравилось. Это не какая-то агитация среди рабочих с призывом бастовать. Это опасно и весело.

Он уже бесповоротно вошёл во вкус террора. В сущности, он и жил террором. Ничем другим Арсений просто не интересовался. Разумеется, его привлекали женщины, и еду хорошую он уважал, и чтобы деньги в кармане хрустели, – куда ж без мелких приятностей? Однако главное было убивать.

– Не бойсь, не бойсь, – тихо и ласково приговаривал он, глядя в выпученные от страха глаза приговорённого чиновника или жандарма.

При этом Арсений испытывал сильнейшее удовольствие, почти сладострастие. Иной раз даже тянул с выстрелом или ударом, лишь бы насладиться предсмертным ужасом жертвы. «Народная воля», сделавшая ставку на революционную жестокость, была ему по душе. Тем более что время размениваться на мелкие жертвы прошло. Впереди у партии была крупная цель. Самая крупная. Невозможно крупная – император.

Когда фактический глава народовольцев Желябов отправил Арсения с другими товарищами в Лондон, тот сначала даже расстроился. Случится в России революция после казни Александра Второго или не случится, – это ещё бабушка надвое сказала. Сам Арсений в такое не верил, хотя вслух и не высказывался. Но человек, убивший царя, войдёт в историю, – вот в этом он не сомневался.