Мерзкий старикашка - стр. 24
– Я же говорю, двое тут уже побывали. А память у меня хорошая. – Не тянуло меня что-то обсуждать эту тему.
Не объяснять же ему, что я все княжеские штандарты до сих пор наизусть помню.
– Знаю я, когда у тебя память хорошая, – хихикнул Тумил. – Прям интересно, чего ж это они тебе такого сделали?
– Хорошего – ничего, – отрезал я. – А ты с чего решил-то, что они не богомольцы? Сам придумал или уже болтают о чем?
– Ну так ты же сам говорил, что они не молиться едут. – Он пожал плечами и закинул в себя еще ложку.
– Ну, во-первых, мало ли чего я там говорил…
Тумил начал усиленно работать челюстями, наконец сглотнул и укоризненно поглядел на меня.
– Ты меня, может, глупым считаешь, но это не так. Они же при развернутых знаменах ехали, только что в рог не трубили, о своем прибытии извещая. На богомолье не ездят так… – Он помедлил секунду, подбирая подходящее слово. – Так горделиво.
– И как только сюда не ездят… – Я хмыкнул, припомнив парочку «явлений». – Но таки когда ж ты, неслух, канон выучишь-то? На принесение благодарственной жертвы вполне допускается.
– Ну вот, опять осрамился… – пригорюнился Тумил. – Этак я никогда иноком не стану.
– А ты что, так торопишься? – удивился я. – Нешто решил пораньше начать да в примасы податься?
– А что такого? – буркнул Тумил. – Он сын простого мельника, читать только и выучился, когда монахом стал. Я хуже, что ли?
– Не хуже, конечно. Строго наоборот, – вздохнул я. – А в начальнички обычно всякая сволочь выбивается. Ну или нужен к этому делу талант.
– А у меня его прям и нет? – надулся паренек.
– Я-то почем знаю? Если глянуть на происхождение, так по всему выходит, что должен иметься.
– Ты правда так думаешь, брат Прашнартра? – разулыбался Тумил. – Думаешь, мне уже можно стать монахом?
– Ну… – Я замолчал ненадолго, отправив в рот кусочек жареного карпа. – Книгу Деяний Троих ты хорошо знаешь, Слово – тоже… На уровне, да, вполне на уровне. Служение Великой Дюжине, разумеется, горец все же, а не равнинный житель, а всех прочих мелких богов и духов…
Я махнул рукой.
– Да их всех никто не знает. Только для того, чтобы в Совет Благих попасть, тебе надо поближе к Круврашпури держаться, у нас в монастыре все карьеры, окромя брата-кормильца, через строгое знание канонов делаются.
– Значит, ты скажешь брату – хранителю Реликвии, что я уже готов принять монашество?
От неожиданности я аж поперхнулся.
– Я-то тут при чем?!
– Ну как же? – спокойным и где-то даже менторским тоном (и у кого ж это он научился, поганец мелкий?) ответил Тумил. – Каждый послушник обязательно должен заниматься два часа в день. А еще ему назначается наставник из братии, дабы подготавливал его к будущему служению. Меня вот определили к тебе, и когда я, по мнению своего наставника… – Парень показушно-смиренно потупился. – …достигну необходимого просветления, он сможет меня рекомендовать хранителю Реликвии и настоятелю для принятия сана. Если пожелает.
Черт возьми, впору гордиться достижениями – оригинальному Лисапету послушника за все годы в монастыре ни разу не доверяли.
– Очень поучительно, – прокомментировал я. – И неожиданно, что главное. Мне о том, что я у тебя в наставниках хожу, никто сообщить не удосужился как-то.
– Ну-у-у… Вероятно, брат Круврашпури забыл это сделать. – Мелкий придал своей физиономии ангельское выражение, возвел очи горе, а затем полным благочестия голоском добавил: – В непрестанных молитвах часто упускает он подобные мелочи.