Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит - стр. 2

Азиат лишь пожал плечами.

Чернокожий тип нахмурился и снова врезал Псине коленом в грудь, но теперь вложил в удар еще и вес своего тела. Бродяга закричал, и голубь вновь заставил его смолкнуть. Соленая бусина левого глаза птицы скользнула по языку, давление на грудь усилилось, и ребро, когда-то сломанное бандой хихикающих черных подростков, треснуло в третий раз за три года. Псина попытался закричать, но ему мешали перья.

Рыжеволосый парень зевнул и посмотрел на азиата.

– Что следует подавать с индейкой?

– Потроха.

– Кажется, сейчас они появятся.

– Только не на мои туфли, – сказал негр, убрав птицу.

Псина повернул голову, и его вырвало на асфальт желчью с попкорном.

Рыжий посмотрел на своего напарника-азиата.

– Никогда не понимал, кто может такое есть.

– Ну, теперь тайна раскрыта.

– В следующий раз птица отправится до самого конца, – предупредил мучитель. – Где Себастьян?

Псина сплюнул на асфальт и вытер бороду тыльной стороной ладони.

– Он пошел в…

Вспыхнула молния.

Рыжеволосого развернуло на девяносто градусов, он упал на землю, зажав рукой левое плечо, и только в этот момент прозвучал выстрел. Азиат оттащил раненого напарника за мусорный бак, а большой черный и их четвертый дружок прижались спинами к стене и выхватили пистолеты.

В переулке наступила тишина.

Псина пополз к ближайшему дверному проему и закричал:

– Их четверо! Полицейские! Двое прячутся за…

Грянул белый огонь. Пуля пробила гортань бродяги, и его голова ударилась о старую кирпичную кладку. Обжигающий холод наполнил пробитую шею несчастного, а через мгновение ему в лицо ударил асфальт. Со всех сторон раздавались выстрелы, но они становились все тише, пока не превратились в шелест тасуемой во время игры в покер колоды карт.

– Интересно, понимает ли он, сколько черных в аду? – спросил кто-то в переулке, который теперь находился где-то очень, очень далеко.

Псина представил хихикающих ниггеров с рогами, красными глазами, острыми зубами, мешковатыми штанами и большими радиоприемниками. Именно такая версия ада запечатлелась у него в сознании, когда сердце остановилось.

– Он похож на атеиста.

Грянул выстрел дробовика, и здоровенный негр, игравший в футбол мертвыми голубями, закричал.

Стоял декабрь, но жаркое солнце, повисшее над Западной Аризоной, не обращало внимания на календарь. В. Роберт Феллберн, прищурившись, посмотрел на полицейский участок и поднес правую руку с полной спиртного фляжкой к губам. Потом вздохнул, забыв о приятном послевкусии, отбросил фляжку и побрел по асфальту, подтаскивая за собой свою тень через расчертившие парковку линии.

Его ладонь легла на стекло вращающейся двери, и он увидел сорокасемилетнего бизнесмена с опухшими глазами и редеющими светлыми волосами, одетого в мятый синий костюм с темными пятнами под мышками. Глядя на свое несчастное отражение, Роберт пригладил остатки волос и поправил галстук – автоматически, не думая, словно находился в самоочищающейся духовке.

В его сознании возникла красивая женщина, и Феллберн толкнул свое бледное печальное лицо, отражавшееся в стекле.

Вращающаяся дверь повернулась, подталкивая бизнесмена в вестибюль полицейского участка, где его окутал запах то ли дезинфекции, то ли лимонада – чего именно, он не сумел определить. Продолжая двигаться, как марионетка, мужчина прошел по линолеуму к стойке, за которой сидел молодой латиноамериканец в полицейской форме, с усами, больше похожими на брови.