Мертвый кролик, живой кролик - стр. 11
– У вас замечательный дом, – сказала Нина, умолчав о том, что видела только коридоры и лифт.
– Между прочим, он построен на месте усадьбы, где обитал призрак старой дамы. Мне рассказывали о ней люди, которым я склонен доверять. Она появлялась среди руин и просила принести ей фиалок. Но в новое жилище эта дама переезжать не пожелала.
– Может быть, она просто стесняется вам показаться? А потом со свойственной старухам болтливостью как начнет выкладывать свои секреты, накопленные за долгую жизнь, – и не отвяжетесь…
– Ты знаешь, Нина, Анатолий Александров, президент Академии наук СССР, рассказывал: «В тысяча девятьсот шестнадцатом году мои сестры увлеклись спиритизмом. В смутное время всегда возникают такие увлечения. Мой отец, обращаясь к ним, сказал: «Я еще могу поверить, что вы можете вызвать дух Льва Толстого или Антона Чехова. Но чтобы они с вами, дурами, по два часа разговаривали – я в это никогда не поверю!»
Нина засмеялась и встала, с радостью ощутив, что голова больше не кружится.
– Пойдемте, Константин Михайлович. Расскажете мне, как нужно подготовиться к сдаче костного мозга.
– Я собиралась позвонить домой на следующее утро. Переночевать у Ратманского, а потом вернуться. – Нина обвела взглядом молчащих сыщиков. – Но кое-чего я не учла. Юра обязательно спросил бы, почему я не позвонила раньше. Где я была? Два дня лежала без сознания – а третий день? Прохлаждалась под сенью апельсиновых деревьев? Я не смогла бы этого объяснить. И осталась еще на один день. Потом еще на один. И чем дальше, тем невозможнее становилось набрать Юрин номер и рассказать, что произошло. Я хотела! – с силой сказала Нина. – Но стоило представить, что ждет меня по возвращении… Даже через две недели я говорила себе, что вот-вот соберусь с духом и позвоню. Но к этому времени у меня уже не осталось никаких оправданий. Мой муж бросил бы меня, как только я призналась бы, что неделю провела со своим отцом, а не лежала в отключке…
– А дети? – недоверчиво спросил Бабкин. – Черт с ним, с мужем! Но у вас же двое детей!
Нина помедлила, задумчиво глядя на него.
– Понимаете, – сказала она наконец, – я по ним совсем не скучала. Когда мы жили вместе, я заботилась о них. Читала им. Делала все, что положено хорошей матери. Но четыре года подряд я ни на один день не могла от них отойти! В конце концов мне хотелось только открутить время на семь лет назад, когда мой муж первый раз заговорил о том, что семья без детей – неполноценная и что я должна что-нибудь предпринять, чтобы у нас появился ребенок. Открутить назад и сказать ему, что я лучше буду жить одна с десятью кошками, чем пройду через три ЭКО.
Нина перевела дух.
– Значит, вы сбежали от своих детей, – протянул Бабкин, подумав, что десять лет назад Макар почти угадал.
– Я сбежала от своей жизни, – поправила Нина.
Ратманская поначалу вызвала у Сергея симпатию уже тем, что не походила на своих предполагаемых предшественниц – тех женщин, что требовали от Илюшина раздобыть доказательства измены. Но теперь он не ощущал ничего, кроме брезгливости. Кашемировая моль бросила детей. Променяла семью на богатую жизнь в доме олигархического папаши.
Зато Илюшин прямо-таки светился неподдельным любопытством.
– И вы остались с отцом? – спросил он.
– Я к нему ужасно привязалась. – Ее лицо осветилось застенчивой улыбкой. Бабкин невольно отметил, что при упоминании детей она не улыбнулась ни разу. – С ним интересно каждую минуту. У меня появился кто-то родной. Кто-то, кто обо мне заботился. Смеялся над моими шутками. Слушал мои рассказы про случаи из практики. Впервые после смерти мамы… Я не думала, что такое возможно.