Мертвый, как ты - стр. 25
– Ага… А сама какой пример мне подаешь? Готовишься к экзамену. Ты, что ли, так отдыхаешь?
– Да! Мне нравится учиться. Учеба для меня – не работа. А вот ты пашешь вовсю!
– Кто-то должен сказать преступникам, что нельзя нарушать закон в дни общенациональных праздников. – Грейс хитро улыбнулся.
– Ну да, а старикам надо запретить умирать в рождественские каникулы. Совесть должны иметь! Владельцы похоронных бюро тоже должны хоть капельку передохнуть!
– Сколько их у тебя сегодня?
– Пять, – ответила Клио. – Бедняги! Правда, трое умерли еще вчера.
– Значит, хватило совести подождать до Рождества.
– Они не вынесли мысли о том, что предстоит прожить еще год.
– Надеюсь, сам я так не умру, – сказал Рой. – Не доживу до такого дня, чтобы не было сил пережить следующий год.
– Ты читал Хемингуэя? – спросила Клио.
Грейс покачал головой. Какой он все-таки невежественный по сравнению с Клио! Как мало он, оказывается, читал…
– Это один из моих любимых писателей. Мне очень хочется, чтобы ты узнал его! Он написал: «Жизнь ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе». Прямо про тебя. Ты ведь крепче на изломе?
– Надеюсь; но иногда я в этом сомневаюсь.
– Сейчас тебе нужно быть крепче, чем когда бы то ни было, суперинтендент! – Клио похлопала себя по животу. – Ты нужен нам обоим!
– А ты еще нужна всем своим мертвецам, – парировал он.
– А ты – своим.
Это правда, с горечью подумал Грейс, снова утыкаясь в папку с делом и вспоминая пирамиду синих коробок и зеленых ящиков на полу кабинета. Сколько мертвецов дожидаются в своих могилах, когда же он призовет к ответу их убийц!
Дождется ли сегодняшняя изнасилованная Никола Тейлор того дня, когда ее обидчика призовут к ответу? Или все закончится очередным зеленым ящиком с наклейкой?
– Сейчас я читаю об одном афинском политическом деятеле по имени Перикл, – сказала Клио. – Философом он не был, но сказал кое-что очень важное: «После вас остается не то, что высечено на надгробной плите. Остается то, что вплетается в жизнь других людей». Кстати, суперинтендент Грейс, вот еще почему я так сильно тебя люблю. Ты всегда вплетаешь в жизнь других людей что-то хорошее.
– Стараюсь, – ответил Грейс, не отрываясь от папки с делом Туфельщика.
– Бедный ты мой! Сегодня ты явно не со мной…
Грейс пожал плечами:
– Извини. Ненавижу насильников. Видела бы ты сегодня бедняжку в Кроли…
– Ты мне еще ничего о ней не рассказал.
– Хочешь послушать?
– Да, хочу. Я серьезно. Мне хочется знать все о том мире, куда вскоре попадет наш малыш. Что он с ней сделал?
Грейс взял с пола бутылку минеральной воды и одним махом осушил ее. Он охотно выпил бы еще столько же, но не стал открывать вторую бутылку. Задумавшись, принялся вспоминать рассказ несчастной жертвы.
– Он заставил ее заниматься мастурбацией при помощи ее туфли на шпильке. Туфли у нее дорогие, какой-то известной фирмы. «Марк Джозеф», кажется.
– «Марк Джейкобс»? – уточнила Клио.
Грейс кивнул:
– Да, именно «Марк Джейкобс». Они дорогие?
– Очень. Говоришь, он заставлял ее заниматься мастурбацией? То есть… так сказать, каблук вместо искусственного члена?
– Да. Оказывается, ты разбираешься в хорошей обуви? – удивился Грейс.
Ему нравилось, как Клио одевается, но, когда они вместе куда-то выбирались, она почти никогда не зависала у витрин обувных магазинов или магазинов одежды. А вот Сэнди то и дело останавливалась и рассматривала одежду; эта ее привычка доводила Грейса до бешенства.