Мертвые кости, живая душа - стр. 59
“Не вздумай никого звать”, – предупредил ее Олух, засовывая ей свою крышку-табличку прямо под нос. – “Хватило в прошлый раз.”
Он был, конечно, прав – и на некоторое время Мойра угомонила свои порывы, тем более, что, отвлекая ее от этих мыслей, они начали свой медленный путь вперед. Чем дальше они шли, тем гуще становился туман – вернее, это же были души, верно? Рассеянные, проклятые души все тех, кто не было праведно похоронен, как положено. Тех, чьи тела были бесповоротно испорчены, тех, кто лишился права на вторую, вечную жизнь после последнего суда, в конце мира своими грехами.
Я тоже буду тут, снова подумала Мойра, вдыхая солоноватый воздух, который щекотал нос. Она старалась не вспоминать о том, что она на самом деле “дышит” чужими душами, вернее, тем, что от них осталось, и все это оплетало ее изнутри.
– Святенький Лиисочек, ты что-то хоть видишь? – спросила она Святого, идущего впереди, через много, много длинных мгновений и многие сотни шагов.
Он махнул рукой. Мол, неважно.
“Я тоже запомнил направление. Мертвый не заблудится в тумане, где каждая капля – это чья-то душа”, – сказал ей Олух, поближе поднеся табличку.
А Мойра бы заблудилась. По хорошему, она и вовсе перестала уже понимать, зачем она вызвалась идти с Лиисо, который прекрасно справлялся сам – и перестала понимать, почему тот согласился взять ее с собой. Ладно бы один Олух … От него была бы польза, он иногда подхватывал Святого, когда тот пытался рухнуть среди Мертвого народа, к примеру. Да и сейчас он уверенно шел следом, готовый, чуть что. помочь с любой трудностью. А Мойра? Какой был ей в этом толк, и какой был в ней толк для мертвых спутников?
Они шли долго. Под ногами у них был почти один сплошной камень, словно вся земля осталась позади, и их окружала одна только скала. По ней было легко и гладко идти, но к отдыху она не располагала точно так же, как Мертвый народ. Олух раз пять предлагал девушке перевести дух, но сидеть или лежать на такой твердой поверхности было странно и неуютно, и они продолжали идти. Впрочем. Мойра, хотя бы, смогла немного поесть – перекусила сушеными фруктами и овощами из корзинки, и от этого даже почувствовала себя лучше. А вскоре она разглядела, как впереди забрезжил свет.
От этого сил резко прибыло, и Мойра зашагала быстрее, иногда даже обгоняя медленно и размеренно идущего Святого Лиисо. Туман редел с каждым шагом, словно они добрались до центра шторма, в котором царил штиль – и постепенно стало видно, что луч света сверху уходит круглое озеро с молочно белой, светящейся водой, берега которого затейливо искрились бликами. Чем ближе они подходили, тем больше искр было под ногами, и в конце-концов Мойра ойкнула и подпрыгнула, когда одна из них больно впилась ей в ногу. Верный Олух тут же снова подхватил ее на руки, и девушка, боязливо осмотрев ступню в грубой чуне, увидела в коже над низкой обувью впившийся кусочек блеска.
“Стекло”, – сказал Олух. – “Достань осколок.”
– Тут все берега стеклянные? Как зеркало? – с удивлением спросила Мойра, пытаясь подцепить впившийся острый кусок и только заливая кровью и себя, и своего защитника почем зря.
Скелет не ответил – пошел дальше, за Лиисо, который продолжал безостановочно идти вперед.
На самом берегу, перед светящейся водой, Святой упал на колени, сложил руки в молитвенном жесте и замер. Следуя его примеру, Олух осторожно помог Мойре встать на колени тоже, подложив ей под ноги тряпицу из корзинки, и сам примостился рядом.