Мертвое время - стр. 41
— У нас похоронный бизнес, — ответила собеседница. — С какой стати нам рекламировать себя в проспекте гольф-клуба?
— В клубе немало пожилых членов. Рано или поздно они умрут. Сейчас я в общих чертах…
В трубке щелкнуло.
Вот стерва. Бросила трубку.
«Большое тебе спасибо, приятель», — мысленно обратился к Богу Гарет. Потом перешел к следующему имени в списке, отпил воды и набрал номер.
К пяти часам, когда работа уже пошла на спад, Гарет Дюпон продал полстраницы компании в Портслейде, занимающейся настилом полов. Не самый лучший старт на новой работе, но, может быть, завтра будет лучше. Должно быть.
Он вышел из офиса, надел «рэй-баны» — солнце еще светило вовсю, — забрался в арендованный черный «порше»-кабриолет, повернул ключ и опустил крышу. Посидел задумчиво. Подумать было о чем: плата за квартиру, очередной взнос за «порше». Может, немного помолиться? Он уже давненько этого не делал по-серьезному. С другой стороны, разозлив Бога, с молитвой торопиться не стоит. Лучше подождать в сторонке.
Он поехал в сторону Ньюхейвена, потом, уже в городе, свернул на прибрежную дорогу, которая вела домой, в Марина-Виллидж. У газетного киоска в глаза бросился баннер «Аргуса» с большими черными буквами:
Не обращая внимания на машину сзади, Гарет Дюпон ударил по тормозам и вильнул к бордюру. Заскочил в магазин, купил газету и, стоя у входа, пробежал глазами заметку под сенсационным заголовком, словно не замечая образовавшейся на узкой улице пробки.
Гэвин Дейли, брат Эйлин Макуиртер, убитой на прошлой неделе в своем особняке на Уитдин-Роуд, объявил о награде в 100 000 фунтов за информацию, которая приведет к аресту и обвинительному приговору для убийц его сестры.
Он продолжал читать. В конце заметки приводились два телефона: один в управлении уголовных расследований и второй для анонимных звонков в «Краймстопперс».
Гарет Дюпон ухмыльнулся. Иногда человеку просто везет! «Спасибо, Господи», — беззвучно поблагодарил он. Все прощено!
26
Криминалисты закончили свою работу в доме его сестры, и оцепление было снято. Шесть часов вечера. Ясное небо. Гэвин Дейли сидел в своем «мерседесе» в конце ведущей к особняку подъездной дорожки.
По обе стороны от дорожки, с небольшим интервалом друг от друга, были установлены желтые полицейские знаки с одинаковой надписью:
Вы находились здесь между 18.30 и 22.30 в прошлый вторник, 21 августа?
Вы видели здесь фургон?
Если да, пожалуйста, свяжитесь с полицией и попросите соединить вас с оперативным штабом — 01273 470101.
Гэвин Дейли распорядился отвезти его к дому. Там он вышел, отпустил шофера, сказав, что вызовет его, когда понадобится возвращаться, обошел дом и поднялся на крыльцо.
Рука заметно дрожала, пока он вставлял ключ в замок; в горле застрял комок.
На пороге старик задержался, словно не решив, хочет ли входить. Но дела не отложишь.
Вечер выдался теплый, и сад полнился птичьими голосами, стрекозами, осами; с соседнего участка доносился шелест разбрызгивателя. Согласно календарю, лето заканчивалось через несколько дней. Сколько их ему отмерено увидеть? Сколько бы он хотел?
И хотел бы вообще?
Все, кого он когда-либо любил, умерли. Мать — под пулями в собственной спальне. Отец — уведен в ночь. Он проводил в могилу двух жен и зятя. И теперь, когда коронер даст разрешение, похоронит сестру.