Мертвецам не дожить до рассвета. Герметичный детектив - стр. 19

– Это наш студент, – радостно заявил Братухин, представляя солдата, – Егор Гай.

– Здравствуйте, – Егор протянул руку стоявшему рядом священнику, и тот ответил ему: «Отец Михаил». Егор прошёлся по залу и со всеми поздоровался за руку.

– Будет ли что отведать, хозяин? – спросил Братухин станционного смотрителя.

– Мясо уже варится, вот только его на всех немного выйдет.

– Ну и на том спасибо, – улыбаясь, ответил офицер.

От людского шума птица в клетке забеспокоилась. Ворон то слетал вниз, то садился на верхнюю ветку и приглядывался к новоявленным гостям.

– Кто это там? – пробасил казак, направляясь к клетке.

– Это Карл, ворон Карл, – разливаясь добродушной улыбкой, ответил Коля.

– Как? Карл? – он подошёл к птице и закаркал на неё. – Карл, Карл, Карл… Тупая птица, не отзывается.

Ворон, кажется, с удивлением смотрел на очередного человека, который вздумал донимать его своим вниманием.

– Ап-ап, ап-ап, – дразнил казак ворона пальцем, просовывая его за решётку. Ворон разглядывал палец, но охотничьих инстинктов не проявлял. Не было у него желания глупо охотиться за пальцем, но вот казак, казалось, играл сам с собой. Только ему чудилось, что ворон уже намерен его тяпнуть, как он тут же отдёргивал руку.

– Глупая птица, ничего не соображает, – говорил казак, продолжая свою игру-дразнилку.

– А вы чьи, хлопцы, будете? – спросил Братухин машинистов, сбившихся в одну кучку на скамейке. При этом он упёр кулаки в бока, дабы выглядеть грознее.

– Мы машинисты. С того паровоза, – ответил Павел Нелюбин, показывая в сторону огромной машины, которая без топлива стояла мёртвым грузом и была бесполезна.

– А за кого сражались?

– Да не за кого. Машинисты мы.

– Как не за кого? А для кого паровозы водили?

– Ну для красных, а как же нам их было не водить? Уголь будет, для вас будем водить, – сказал Нелюбин и попытался улыбнуться, дабы разрядить обстановку.

– А воевали где в войну с немцами?

– Не, это мы не воевали, – бойким окающим говорком ответил Колька, – мы же, это, только поезда водили. Нас, как специалистов, не призывали.

– Отсиделись, значит, – с усмешкой заключил Братухин. Глаза его смотрели на машинистов с хитринкой; в глазах таких людей, как Братухин, всегда есть что-то большее, чем просто взгляд. – А раз машинисты, значит коммунисты?

– Не-е, кокие мы коммунисты… – простодушно отвечал Колька.

На слове «коммунисты» Фёдор Нестеров насторожился и повернул свою голову в сторону разговора, наблюдая за тремя машинистами и своим командиром. Этих трёх он не знал и был готов к любому развитию событий, но только не к тому, что ворон, воспользовавшись его опрометчивостью, клюнет за палец. Костяные щипцы сомкнулись на указательном пальце левой руки, и когда казак выдернул его, палец уже полыхал огнём, а там, где клюв сжал сильнее всего, пролегли кровавые борозды укуса.

Фёдор громко и матерно выругался, но ворон уже с довольным видом победителя сидел на суку и свысока разглядывал поверженную жертву.

– Кусачая тварь, – заключил Нестеров и отошёл в сторону.

– Зачем ты к нему лез? – с хохотом спросил Братухин.

– Хотел поиграть с ним, а он кусаться вздумал, подлюка.

Офицер отвлёкся от машинистов, но Тихон, до этого молчавший, вдруг подал голос, обратившись к Братухину:

– Так, значит, Колчак и до этих мест добрался?