Мертвая полоса - стр. 11
– Да.
– Скажу честно: у копов есть все основания, чтобы обвинить тебя в убийстве Кевина Байо. Если не появятся опровергающие улики, тебе предъявят обвинение в течение следующих двенадцати часов. У тебя есть человек в полиции, к которому ты можешь обратиться за помощью? Тот, кто готов неофициально поискать доказательства твоей невиновности?
– Нет.
– За пять лет ты так и обзавелся друзьями среди коллег?
Фрэнк отрицательно качнул головой.
– Значит, вместо полезных связей у тебя есть только твоя идиотская прямолинейность?
– Кто-то стоял там, в темноте. Перед тем, как толкнул Кевина Байо под машину. Но я не могу доказать, что на шоссе был ещё один человек, кроме жертвы и меня.
Шелдон подхватил кейс за ручку. Встал, глядя сверху вниз.
– Я прижму копов за рукоприкладство. Это все, что я могу сейчас для тебя сделать.
– Конечно. – ровным голосом сказал Фрэнк. Черные тени теперь плавали перед глазами. И больше не исчезали.
Шелдон положил руку поверх плеча Фрэнка, сжал и убрал пальцы.
Он ушел спустя десять минут после своего визита.
Духота ощущалась все острее. Воздух превратился в горячий кисель, который застревал в горле. Дышать было тяжело, как сквозь тряпку, прижатую к носу. Фрэнк потрогал ворот рубашки и расстегнул ещё одну пуговицу. Легче не стало. Засохшая кровь на шее стянула кожу туже удавки. Фрэнк растёр царапину костяшкой пальца и повернулся к двухстороннему зеркалу. Лицо в отражении ему не понравилось: в глазах появился лихорадочный блеск, под нижними веками проступили лиловые синяки, виски и лоб блестели от мелких бисерин пота.
Если он хотел выбраться из допросной, делать это нужно было прямо сейчас.
Фрэнк встал. Наклонился к лампе, схватился за патрон, провернул его против часовой стрелки. Запахло горелым: раскалённое стекло обожгло пальцы. Лампа погасла. В комнате остался включен потолочный спот, но Фрэнк знал: хоть тени и стали гуще, сам он по-прежнему хорошо виден тому, кто стоит за двухсторонним экраном.
Размахнувшись, Фрэнк разбил выкрученную лампочку об угол стола.
Осколки зазвенели, как тревожная сигнализация. Фрэнк отшвырнул ламповый цоколь, сел на стул и стал ждать.
Дверь распахнулась через несколько секунд. Коннор быстро оценивал происходящее. И ещё быстрее принимал решения.
Когда он шел к столу, Фрэнк слышал хруст – стекло лопалось под рифлеными подошвами, как крабьи панцири. Потом Коннор остановился, а треск так и не затих. Фрэнк заглянул под стол: Коннор стоял неподвижно. Скрипели его челюсти, размеренно пережевывая что-то во рту.
– Извините, – ровным голосом сказал Фрэнк. – Мне не хватило материала для реконструкции места преступления. Сложно работать, когда под рукой только отчёт об аутопсии.
Коннор недоверчиво посмотрел на разбросанные клочки бумаги. Седые волоски на его макушке поднялись дыбом и оголили блестящую малиновую лысину. Но прищуренные глаза остались спокойными, как у старой змеи, которую заставил выползти на свет топот кроличьих лап.
– Скучаешь? – спросил Коннор. – Эти стекляшки – поганый способ развлечься. Используй свои зубы – я помогу разложить их на столе по порядку, от передних к коренным.
– Мне нужны снимки с места аварии.
– Снимков не будет. Дорожные камеры на Арлирок-пик зафиксировали твою скорость за три минуты до того, как ты появился на сорок первом шоссе. Назовешь ее сам или тебе помочь?