Мертвая хватка - стр. 35

– Знаешь, что одно можно точно сказать обо всех этих Хэмптонах? – внезапно спросил Бейкер с отрывистым бостонским произношением, прервав двадцатиминутное молчание.

– А?.. Что? – Во рту у Лэнигана вечно как бы катается пара мраморных шариков.

Бейкер кивнул на грандиозное сооружение в колониальном стиле с портиком.

– Тут никогда не встретишь отставного нью-йоркского полицейского.

– Однако это и не резервация «умников», – указал Пат.

– Мать погибшего парня замужем за Лу Ревиром, правда?

– Угу…

– А он банкир мафии. Знаешь? По слухам, на прошлых выборах отвалил республиканцам десять миллионов.

– Тем более надо его припугнуть.

– Смотри, сам не обваляйся.

Пат Лэниган ухмыльнулся.

Двойная желтая линия кончилась, дальше пошла одна полоса. По обеим сторонам стоят конусы ограждения с натянутой меж ними лентой.

– Правильно едем?

– Да.

Навигатор сообщил, что приехали.

Пат остановил машину у серых высоких закрытых ворот, опустил стекло, нажал на панели кнопку. Циклопический глаз видеокамеры подозрительно глянул на них, затрещал голос на ломаном английском:

– Да, пожалуйста, слушаю?

– Полиция. – Пат предъявил жетон камере. Через минуту створки медленно открылись и они въехали.

За широким газоном и растениями, пересаженными прямо из тропических лесов, высится потрясающий современный серый особняк с круглой пристройкой слева, напомнившей Пату рубку атомной подводной лодки.

– Похоже на халупу твоей новой подружки? – спросил он напарника.

– Нет. У нее побольше. В таком у нее плавательный бассейн.

Пат усмехнулся, проезжая к гаражу, куда поместится самолет, остановился рядом с золотистым «порше-кайен». Потом перед ними открылась парадная дверь, выглянула нервозная горничная-филиппинка в служебной форме.

– Нам нужны мистер и миссис Ревир, – сказал Лэниган, предъявляя жетон. Деннис Бейкер тоже показал.

Девушка еще сильнее занервничала, и Пат сразу ее пожалел. Видно, что с ней дурно обращаются. Для таких людей, как ее хозяева, обычное дело.

Девушка что-то пробормотала и повела их через просторный вестибюль с вымощенным серыми плитами полом к впечатляющей лестнице. Стены увешаны зеркалами в декоративных рамах и модернистскими абстрактными картинами.

Потом горничная, как-то неопределенно помахивая рукой, ввела полицейских в роскошную гостиную с высоченными потолками и верхней галереей для музыкантов. Как в кино из жизни тюдоровской Англии, решил Пат. На потолке дубовые балки, на стенах гобелены, портреты предков – неузнаваемых. Скорее куплены на аукционах, чем унаследованы.

Мебель сплошь антикварная. Диваны, кресла, шезлонги. Огромное эркерное окно выходит на газон и живую изгородь, за которой пролив Лонг-Айленд.

Пол застелен коврами, чувствуется слабый сладкий мускусный запах, как в музеях.

За такой дом, за такую гостиную можно умереть. Многие действительно и умерли, в чем Пат абсолютно уверен.

В гостиной сидит привлекательная, но суровая женщина лет сорока с небольшим, с короткими светлыми волосами и словно слепленным по мерке носом. На ней розовый спортивный костюм, дорогие кроссовки, в одной руке пачка «Мальборо лайтс», в другой зажигалка. Когда вошли полицейские, она вытряхнула сигарету из пачки, зажала в губах, щелкнула зажигалкой, как бы бросая вызов.

– Слушаю, – затянувшись и выпустив дым в потолок, сказала она.